Вместе и навсегда

Рука Джавида скользнула вниз по ее шее, руке и запястью и остановилась на ее талии.

— А теперь вернемся к актуальной теме. Будь очень осторожна со своими угрозами. Не путай сильный, но мимолетный аппетит с беспорядочными половыми связями.

Его рука крепче сжала ее талию. Не настолько, чтобы оставить синяк, но достаточно, чтобы привлечь ее внимание. Как будто она еще не была беспредельно восхищена.

— Прошлые любовники исключены из твоей жизни. Навсегда.

— Дай угадаю. Здесь ты устанавливаешь правила, согласно которым ты наслаждаешься своими внебрачными связями, в то время как я должна страдать…

— Страдать? Что ж, дорогая, это звучит так, будто тебе не все равно.

— Я беспокоюсь так же сильно, как и ты.

Что-то мелькнуло в его глазах, дикое и первобытное. Но затем в их тесное, бурное пространство просочились приглушенные звуки смеха и усиливающегося веселья, напоминая им о том, где они находятся.

— Меня это очень волнует, — прохрипел он, а затем добавил более резким тоном: — Позволь мне повторить. Твоим прошлым любовникам нет места в твоей жизни.

— Почему это не распространяется на тебя? Потому что ты будешь дарить себя множеству женщин?

— Ты меня неверно понимаешь. Намеренно, я подозреваю?

Она почувствовала, как жар поднимается к ее лицу.

— Ради королевства и долга у нас не будет другого выбора. Даже за закрытыми дверями ты принадлежишь мне. Никаких уклонений и уловок. Ты моя, Анаис. Смирись с этим сейчас, и нам обоим будет легче.

— А если нет?

Почему она чувствовала необходимость продолжать пикировку с ним?

«Потому, что тебе это нравится. Потому что это невероятно возбуждает тебя».

Она очень не хотела верить голосу в своей голове, но он говорил ей слишком очевидные вещи.

— Ты ведешь сражение с самой собой, Анаис.

Она вздернула подбородок.

— Это того стоит, если это значит, что мне никогда не придется уступать тебе.

— Ах, еще один вызов!

Его рука поднялась и медленно двинулась к ней, как будто она была пугливым котенком, которого он пытался успокоить.

— Я с нетерпением жду возможности погрузиться в чувства, которые захлестнули тебя с головой.

Анаис почувствовала, как ее глупые глаза отяжелели, начали закрываться от соблазна в его голосе. Она отчаянно пыталась оставаться неподвижной. Но она была всего лишь человеком. И в последний раз, когда он прикоснулся к ней, это было непреодолимо. Поэтому позволила его пальцам скользнуть по ее горячей щеке. Она подавила стон — потому что еще не так далеко зашла — и моргнула, пытаясь показать, что не была рабыней этого… безумия.

Затем он провел пальцами слишком близко к ее нижней губе.

Всхлип сорвался с ее губ.

Его ноздри раздулись, как у хищника, почуявшего добычу.

А Анаис была слаба.

Она откашлялась и открыла рот как раз в тот момент, когда он поймал и переплел ее пальцы со своими. Начал подносить их ко рту, как делал это в соборе.

— Что ты делаешь?

Он изогнул гладкую бровь.

— Намереваюсь проводить мою жену обратно на наш свадебный прием, что же еще?

— Но… нам нужно поговорить о другом.

Он покачал головой:

— Это может подождать. Мы достаточно долго пренебрегали нашими гостями.

Тем не менее Анаис колебалась, ощущение того, что она вступила на скользкую дорожку, усиливалось.

— Если я выйду отсюда с тобой, все узнают, чем мы занимались, — сказала она, и ее покалывающие губы напомнили ей о том, что они делали.

Коснувшись губами ее руки, он улыбнулся.

— Хорошо. Тогда они не задержат нас, когда мы скажем им, что нам пора уходить, чтобы насладиться нашей брачной ночью.

Глава 5

Джавид выбрал Бора-Бора местом их медового месяца по трем причинам.

Во-первых, потому, что в досье, которое ему дали на его новую жену, упоминалось, что Бора-Бора был номером один в ее списке любимых мест.

Вторая причина — беспорядки в Рияле. Он надеялся, что бунты будут устранены к тому времени, когда они вернутся домой через десять дней.

Третья причина заключалась в том, что у него там был райский дом, который был бы идеальным местом для того, что он намеревался сделать: ответить на вызов, который бросила ему его жена.

Джавид не был человеком, которого можно было легко удивить, и все же Анаис это удавалось за последние несколько недель. То, что он не осознавал в полной мере, с кем имел дело, было его собственной ошибкой.

То, что он не обнаружил до тех пор, пока ей не возложили корону на голову, что его жена не собиралась делить с ним постель, было лишь частично его ошибкой.

— Я хочу спросить напрямую. Ты хочешь, чтобы мы оба вели целомудренную жизнь, даже несмотря на то, что мы нравимся друг другу?

После его ошеломленного вопроса ее щеки вспыхнули румянцем.

— Если бы ты согласился встретиться со мной перед свадьбой, когда я просила об этом, ты бы сейчас не удивлялся. Кроме того, похоже, это было и твоим намерением… до… того, что случилось в туалетной комнате.

Его ноздри недоверчиво раздулись.

— Ты это серьезно говоришь?

У нее хватило смелости рассмеяться.

— Ты действительно находишь это бессовестным, не так ли? Что женщина не захочет с тобой спать?

— Когда эта женщина — моя жена? Да, нахожу, — прорычал он.