Вместе и навсегда

Только чтобы увидеть, как объект ее мыслей заходит внутрь. Ошеломленная, она наблюдала, как Джавид закрыл дверь, решительно повернул засов, а затем прислонился к стене, скрестив руки на груди. Его глаза были прикованы к ней.

— Что ты здесь делаешь? — возмущенно воскликнула она. Как он вообще узнал, что она здесь? Неужели Фаиза сказала ему?

— Если ты сомневаешься в лояльности своей помощницы, то напрасно, — ответил он.

Она почувствовала облегчение.

— Ты не сказал, что ты здесь делаешь. На случай, если это не очевидно, я занята.

Его взгляд скользнул по ее телу, затем поднялся к ее лицу.

— Я вижу. Ты занята тем, что плюешься кислотой и сжимаешь руки в кулаки, потому что… — Он не закончил фразу, предоставив ей возможность ответить.

Она хотела выдвинуть против него дюжину обвинений прямо сейчас.

— Ты пригласил своих любовниц на мою свадьбу?

На миг она поняла, каково это — удивить невозмутимого короля Рияла. Он резко выпрямился и уронил руки.

— Прошу прощения?

— Ты меня достаточно хорошо слышал, — отрезала она. — Я насчитала их троих, они пьют шампанское и наслаждаются праздником. Тебе не стыдно?

Он пожал плечами, и этот жест возмутил ее.

— Не в этом случае, женушка.

Отсутствие раскаяния накрыло ее красным туманом. Анаис впервые в жизни захотела причинить другому физический вред. Ей хотелось ударить его в грудь и вцепиться ногтями в лицо. Одного этого желания было достаточно, чтобы она поняла, что ей пора остановиться.

Она заставила себя кивнуть.

— Отлично. В таком случае я обязательно попрошу Фаизу пригласить моих бывших, когда будет следующее государственное…

Он сделал несколько быстрых шагов ей навстречу. Она отпрянула назад и оказалась прижатой спиной к стене. Его ладони уперлись в стену по обе стороны от ее головы, его тело удерживало ее, не прикасаясь к ней.

— Скажи это еще раз, — потребовал Джавид.

— Ты все время просишь меня повторить. Вы плохо слышите, ваше величество?

— Я думал, ты фригидна, когда мы впервые встретились. Я рад видеть, что все это было игрой.

Ей удалось усмехнуться, ее собственные губы изогнулись в безразличной улыбке.

— Думай, что хочешь. Мне плевать…

Остальные слова застряли у нее в горле, когда его губы коснулись ее губ.

Этот поцелуй был далеко не таким дразнящим или вежливым, как тот, что был в соборе.

С самого первого прикосновения Джавид вложил в поцелуй всю свою страсть.

Анаис — вопреки здравому смыслу, но совершенно беспомощная — позволила ему продолжить и застонала от наслаждения.

В этот момент она не могла и пальцем пошевелить, чтобы что-то изменить, даже если от этого зависела ее жизнь. Она хотела, чтобы эти горячие, умелые губы закрыли ее от внешнего мира. Ее руки прильнули к его широким плечам.

Очертание его возбужденного члена вызвало у нее еще один стон, еще одно настойчивое прикосновение ее пальцев к его волосам, пьянящее чувство силы, когда он сам застонал от удовольствия.

Но именно это удовольствие… это смутное предупреждение о том, что она по его правилам… что это еще один его трофей, окончательно вернуло ее к реальности.

Она проигнорировала сопротивление своего тела, уперла кулаки ему в плечи и оттолкнула его назад.

— Нет!

Он мгновенно отстранился, и Анаис отчаянно пожелала вернуть божественное ощущение его тела. Она могла бы остановить поцелуй, но она не могла избежать его злобного взгляда.

— Вот, — выдохнул он, в его голосе звучали желание и торжество. — Вот это больше похоже на правду.

Она судорожно вздохнула.

— Больше похоже на что?

— На наш первый поцелуй.

— О чем ты говоришь? Ты поцеловал меня после того, как мы обменялись клятвами.

Он делал рукой пренебрежительное движение, которое одновременно раздражало и очаровывало.

— Это было для фотографов, а не настоящий поцелуй.

Его взгляд пробежал по ее лицу.

— Теперь ты выглядишь так, будто тебя правильно поцеловали. В отличие от той целомудренной чепухи, которую я едва почувствовал на церемонии.

Он едва это почувствовал? Когда ее губы все еще покалывало после того малейшего прикосновения?

— Если это твой способ уклониться от темы, которую мы обсуждаем, то он не работает.

Он поднял одну бровь, его взгляд снова слишком долго задержался на ее губах.

— Если бы я пытался уклониться, моя дорогая, ты бы знала об этом. — Выражение его лица стало жестким и очень серьезным. — Эти женщины — часть моего прошлого, но, если бы я не пригласил их, это вызвало бы больше политической головной боли, чем несколько минут твоего дискомфорта.

Анаис смотрела настороженно и немного ошеломленно, как он поднял руку и провел пальцами по ее разгоряченной щеке.

— И за это я должен просить у тебя прощения. И твоего снисхождения. Нам могут понадобиться некоторые из этих фигур когда-нибудь в будущем, чтобы помочь нам в государственных делах, так что лучше держать их при себе.

Анаис точно не знала, была ли она больше ошеломлена его признанием, его извинениями или словом «нам», так естественно сорвавшимся с его губ.

Она открыла рот, чтобы ответить, но слов не было. И возможно, именно в этот момент она поняла, что имеет дело с профессионалом.