Влюбись в меня

Фоном для картины служили светло-голубые стены моей кухни и белоснежные шкафчики. В этом не было ничего особенного, но от того, что было изображено в самом центре, мне сразу захотелось сделать себе лоботомию.

Было непросто подобрать нужный тон для кожи. Я смешивала коричневый, розовый и желтый, пока не получила искомый золотистый оттенок. Нарисовать на холсте контуры плеч оказалось легко, но с тенями на рельефных мускулах я мучилась очень долго. Запястье ныло от кропотливой работы над правильным изгибом его позвоночника и напряженными мышцами спины. Легче всего мне дались черные штаны.

Я нарисовала Риса таким, каким видела его на кухне утром во вторник.

Зажмурившись, я и не подумала сдержать слезы, от которых тут же защипало в глазах. Во мне нарастало отчаяние. Даже не глядя на телефон, я чувствовала, что был уже одиннадцатый час. Я не могла больше ждать. Я и так ждала два дня.

Отложив кисть, я встала со стула и подошла к телефону. Ни о чем не думая и больше не изводя себя опасениями, я написала Рису сообщение.

«Я скучаю по тебе».

Боже, это было истинной правдой. Я почти год не говорила с ним и скучала по нему все это время, но тогда все затмевали горечь и гнев. Теперь они ушли, и осталась лишь огромная пустота. Мне ужасно его не хватало.

Стерев сообщение, я написала другое:

«Мы сегодня встречаемся?».

Уничтожив и его, я в итоге послала одно слово:

«Привет».

Я принесла телефон в спальню, быстро приняла душ, высушила волосы феном, уложила их легкими волнами и даже накрасилась, чтобы на всякий случай быть готовой…

После этого я принялась мерить шагами гостиную и кухню. От волнения сидеть я не могла, а с каждой минутой меня одолевала все большая паника.

Пробило двенадцать, затем час, два. Когда у меня осталось полчаса, чтобы собраться на работу, а я так и не дождалась ни звонка, ни сообщения, крошечная искорка надежды, которая еще теплилась в моем сердце, окончательно угасла.

Рис мне солгал.

Он солгал мне впервые с того момента, как мы познакомились. Я понимала, что он мне уже не позвонит. Дела у нас были хуже некуда.

Глава 16

Что посеешь, то и пожнешь. Я терпеть не могла эту глупую поговорку, но по точности ей не было равных. Когда ты страдаешь из-за того, что никак не мог изменить, смириться с этим гораздо легче, но все становится куда хуже, когда проблемы создал ты сам.

А во всей этой неразберихе с Рисом виновата была я одна. Да, развлекались мы вдвоем, а напился он в одиночку, но именно я скрыла правду о той ночи, которая случилась почти год назад. Я предала его доверие. Кому-то это и могло показаться пустяком, но не Рису. Честность для него была превыше всего.

Кэти заглянула в бар в разгар вечера. Я как раз собиралась сделать перерыв. Едва взглянув на меня, она все поняла. А может, ей помогли ее сверхъестественные способности.

Взяв с кухни корзинку картошки фри, мы спрятались в офисе. Кэти уселась на стол Джекса, отчего я улыбнулась, хотя и чувствовала себя паршиво. Когда она сидела, ее платье (если эту футболку вообще можно было назвать платьем) не прикрывало даже задницы.

– Выкладывай, – приказала Кэти, держа корзинку с картошкой.

Я села рядом с ней и рассказала, что случилось. Полностью доверяя Кэти, я не стала ничего утаивать. Умолчала я разве что о том, как сжимала столбики кровати во вторник утром, но это ей знать было необязательно.

Когда я закончила, Кэти уже съела половину картошки.

– Милочка, вот что я скажу. В твоем рассказе слишком много «если бы». Прошлого не изменишь. Давай признаем, ты не стала увиливать.

Я скорчила рожу.

– Перестань себя корить. Ты знаешь, что поступила неправильно. Ты искренне извинилась. – Она передала мне корзинку, спрыгнула со стола и встала прямо передо мной, уперев руки в бока. – Если он не сможет с этим смириться, то не стоит твоего времени. Поверь мне, я не пытаюсь тебя успокоить.

Сунув в рот последний ломтик картошки, я отставила корзинку в сторону.

– Я понимаю, но он мне нравится…

– Ты его любишь, – поправила меня Кэти, садясь на кожаный диван, стоящий возле стены.

Закатив глаза, я отмахнулась от нее, хотя сердце и подпрыгнуло у меня в груди.

– Я бы так не сказала.

– Если ты его не любишь, что же ревешь со вторника?

– Потому что он мне нравится, – взглянув в ее сторону, ответила я. – Он давно мне нравится. Мы дружили, а теперь я понимаю, что дружбе конец. И вовсе я не реву со вторника. – Кэти недоверчиво посмотрела на меня, и я поморщилась. – Ну, не все время.

– Так, – начала она, изогнув светлую бровь. – Во-первых, прекрати себя обманывать. Просто признай, что ты давным-давно в него влюблена. В этом нет ничего плохого. – Когда я открыла рот, она подняла руку. – Во-вторых, наплюй на него. Если он не простит тебя, то это останется на его совести.

Кивнув, я заправила волосы за уши и слезла со стола. Я поняла ее мысль.

– В следующие выходные приедут Калла с Терезой. Нам надо собраться вчетвером и напиться в хлам, – объявила Кэти, поднимаясь с дивана как истинная богиня. – Нам надо нализаться, обсудить все глупости парней, а наутро проснуться, мечтая больше не видеть ни единой бутылки алкоголя.