Влюбись в меня

Он сказал мне не волноваться и всячески подчеркнул, что в этом нет ничего особенного, но его вызвали на захват заложников. Разве такое случается сплошь и рядом? Я понятия не имела, что он теперь в спецназе. Не то чтобы работа полицейского не была опасна сама по себе, но спецназ… Боже, я и не думала, как он рискует собой.

Не в силах вздохнуть, я обхватила себя руками. Я все равно что перенеслась в прошлое, когда Рис служил в армии, а я мучилась от страха, что с ним случится что-то ужасное.

Поэтому я и не могла в него влюбиться. Секс был хорош. Встречаться тоже было классно. Но любить его, испытывать глубокое чувство? Черта с два. Я не могла потерять его, как теряла Чарли.

Как уже потеряла Чарли.

Это была совсем другая любовь, но сколько боли она мне причинила!

Я вернулась к картине и сосредоточилась, углубившись в мысли. Около семи я быстро приняла душ, на случай если Рис не очень сильно задержится, а в девять сделала себе сэндвич с тунцом и съела его, не сводя глаз с телефона.

Вопреки голосу разума около одиннадцати я открыла местные новости в Интернете. Огромный заголовок сопровождал фотографию с красными и синими огнями возле какого-то леса.

С замиранием сердца я пролистала небольшую статью. О происшествии, куда вызвали Риса, было известно мало: какой-то мужик захватил жену и – как считалось – двух маленьких детей в заложники и удерживал их дома против их воли.

– О боже, – прошептала я, не в силах представить, что испытывает эта женщина с детьми и как хоть кто-то может обречь свою семью на такое.

Вне себя от беспокойства, я была не в состоянии смотреть телевизор, а потому переоделась в одну из огромных футболок, которые стащила у старшего брата. Она доходила мне до середины бедер и смотрелась почти как платье. Забрызганная засохшей краской, она была идеальна для работы. Собрав волосы в пучок, я продолжила писать картину.

Часы сменяли друг друга, пока я смешивала краски, пытаясь найти верный тон для бронзовой статуи, и с трудом набрасывала силуэт коня и Эндрю Джексона. Мне приходилось наносить его на холст едва заметными карандашными штрихами, но я надеялась, что в итоге их полностью скроет краска. Порой мне казалось, что таким образом я жульничаю, ведь были на свете художники, которые умели рисовать с ходу. А я? Мне до них было далеко.

Наверное, мне стоило поработать над веб-проектом, но я пообещала себе, что займусь им вечером во вторник. У меня оставалось еще несколько дней до сдачи, а картина… Картина сейчас была как нельзя кстати.

Когда телефон звякнул, оповестив меня о сообщении, мои пальцы уже болели и были в засохшей краске. Я как ужаленная вскочила со стула и открыла сообщение. Оно было от Риса. Всего два слова.

«Не спишь?»

Я ответила быстрее стрелка на Диком Западе:

«Нет».

Секунду спустя он написал:

«Буду через несколько минут».

Сердце учащенно забилось в груди. Я взглянула на часы. Мама дорогая, было уже почти три часа ночи. Поспешив в гостиную, я положила телефон на журнальный столик и хотела забежать в спальню, чтобы переодеться, но тут заметила на улице свет фар.

Я подскочила к окну и отдернула занавеску. Фары светились прямо перед моей машиной, но секунду спустя погасли. В глубине души я понимала, что это Рис: видимо, он написал мне по дороге.

Как дикий зверь, который выбежал на дорогу, я не могла пошевелиться, наблюдая, как высокая тень выходит из машины и направляется к крыльцу. Когда раздался тихий стук в мою дверь, я даже пискнула от радости. Тихонько.

Развернувшись, я положила очки на журнальный столик, подбежала к двери и встала на цыпочки. В глазок не было видно ни зги, но я понимала, что это должен быть Рис, а потому открыла дверь.

Мама дорогая…

Это действительно был Рис, и одет он был прямо как в моих самых смелых фантазиях. Черная футболка в обтяжку подчеркивала его широкие плечи, рельефные бицепсы и грудь и обхватывала узкую талию. Футболка была заправлена в черные тактические брюки. Крутой ансамбль завершали высокие черные ботинки.

Так, форма спецназа мне точно нравилась.

Я отвела глаза и отошла в сторону, приглашая его войти. Он сделал шаг вперед, сжимая в руке большую брезентовую сумку. Костяшки его пальцев казались совсем белыми. Я с таким упоением разглядывала его, что не сразу заметила, что он смотрит на меня таким же голодным взглядом. В этот момент я и поняла, что на мне одна футболка.

Мне даже не стоило опускать глаза, чтобы понять, что выгляжу я чудовищно.

Рис закрыл за собой дверь и запер ее на замок, не отрывая от меня взгляда, что было, по-моему, не так-то просто. Я глубоко вздохнула.

– Все… в порядке?

В его взгляде промелькнуло что-то странное, когда он поставил сумку за кресло. Этот взгляд был диким, совершенно несдержанным и несколько… нестабильным. Словно Рис был пружиной, которую растянули слишком сильно.

– Нет, – покачав головой, ответил он.

Не зная, что сказать, я смотрела на него. Мои плечи подрагивали.

Его грудь поднялась и опала при глубоком вздохе.

– Тот парень, который захватил заложников… Мы не смогли его отговорить.

Я затаила дыхание.