Влечения

— Это — расхожее мнение, — согласилась она. — Но я тоже была на приеме, не забывайте. За несколько минут до того, как Марисса выпала из окна, она была чем-то очень напугана, пыталась поделиться этим, но на нее никто не обратил внимания. — Ребекка сделала короткую паузу и затем добавила: — А спустя минуту она уже была мертва.

Дженни поднесла руку к губам. На пальце сверкнуло кольцо с такой же печаткой, как и у сэра Эдварда, только меньше. В глазах девушки отразился ужас.

— Боже!.. А папа знает об этом?

В эту минуту в комнате появился Скотт. Он принес серебряный поднос с кофейным набором и маленькими вазочками со сливками и сахаром.

— Скотт, — подняла на него глаза Дженни, — вы знаете этого человека? Он был здесь на новогоднем вечере, но представители фирмы, обслуживавшей праздник, сказали, что никогда его не видели. Может быть, папа воспользовался дополнительно услугами еще кого-то в ту ночь?

Скотт внимательно изучил снимок.

— Нет, мисс Дженни. Сэр Эдвард никуда не обращался. Весь персонал был из фирмы «Де Вере».

— Хорошо, Скотт, спасибо, — мягко проговорила Дженни. — Мы спросим папу.

Когда они вновь остались в комнате одни, Дженни выразила желание посмотреть все фотографии, которые были в конверте «Кодак». Ребекке бросилось в глаза, что девушка с пристрастием рассматривала те снимки, на которых была изображена Марисса. Погибшая явно вызвала у нее повышенный интерес.

«Наверное, она пытается понять, что именно подтолкнуло к ней ее отца. Природу его страсти».

— Значит, по-вашему, это был не несчастный случай? — наконец сказала Дженни. — Судя по фотографиям, тут царила самая обычная, праздничная атмосфера. Веселые, улыбающиеся лица… И еще. Простите за нескромный вопрос, но как вышло, что вы все это снимали? Насколько мне известно, папа неохотно приглашает представителей прессы.

Ребекка быстро объяснила ей, в чем дело, а затем перешла к рассказу о взломе своей квартиры.

— Теперь, когда я также оказалась вовлеченной в эту историю против моей воли, мой долг докопаться до истины, — подытожила она. — Самое удивительное, что с каждым днем это дело становится все более загадочным. Только вчера мы узнали из газет, что настоящее имя Мариссы, оказывается, Трейси Хэндфорд и что она была англичанкой, хотя все здесь принимали ее за американку. Воображаю, какое потрясение испытал при этом известии ваш отец. А сегодня фирма, обслуживавшая вечер, отмежевалась от этого субъекта. Все эти факты еще больше укрепили меня во мнении, что он убийца.

Дженни нервно теребила на пальце печатку. Она надолго погрузилась в задумчивое молчание. И Ребекка, допивая кофе, решила сменить тему разговора до прихода сэра Эдварда. Дочь явно была безраздельно предана отцу и вряд ли согласилась бы обсуждать сэра Эдварда в его отсутствие.

— Надолго прилетели сюда? — приветливо улыбнувшись, спросила Ребекка. — Часто вообще бываете в Нью-Йорке?

Дженни облегченно вздохнула и начала увлеченно рассказывать о своих поездках в Америку.

— Я бы хотела пожить здесь какое-то время, — призналась она в конце. — Но мама и слышать об этом не желает. Она боится, что я тут совсем не встречу женихов.

Ребекка рассмеялась:

— А когда я уезжала в Нью-Йорк, моя мама, напротив, боялась, что у меня здесь от женихов отбоя не будет. Она не хотела, чтобы я сразу же выскочила замуж, не подумав о карьере и не узнав толком жизни.

— Правда? — На лице Дженни отразилось неподдельное удивление. — А моя мама ждет не дождется, когда же я наконец выйду замуж… при условии, конечно, что кандидатура жениха получит ее одобрение.

— Чем вы занимаетесь?

— Я работаю воспитательницей в детском саду при частной женской гимназии в Лондоне, — ответила Дженни. — Я люблю детей, и мне эта работа не в тягость. Но если честно, хотелось бы попробовать что-нибудь другое. Для разнообразия. Возможно, папе удастся пристроить меня в свой трест на какую-нибудь должность. Как вы считаете?

Ребекка всегда с неодобрением относилась к «блату», но от ответа на неудобный вопрос Дженни ее спас вернувшийся с работы сэр Эдвард, который быстрым шагом вошел в комнату. Ребекка тут же отметила про себя, как сильно он сдал за последние дни. Под глазами набрякли мешки, усталое лицо приобрело желтовато-серый оттенок. Он учтиво поприветствовал Ребекку, но от нее не укрылось, как дрожал его голос. Она поняла, что этому человеку сейчас очень и очень нелегко.

— Папа, как славно, что ты пришел так рано! — воскликнула Дженни и словно маленькая бросилась целовать отца.

Он потрепал ее по плечу, но тут же скользнул острым взглядом по комнате и чуть расслабился, лишь наткнувшись глазами на столик в углу, заставленный бутылками.

— Выпьете чего-нибудь, дорогая? — обратился он к Ребекке.

— Нет, благодарю.

— Ты, конечно, не будешь, Дженни? — заметил он, наполняя себе стакан.

Дженни с сомнением покосилась на виски.

— Нет, папа. Мне еще рано для этого.

Сэр Эдвард вернулся со стаканом к камину и тяжело опустился на стул.

— Простите… — начала Ребекка, — мне очень неловко беспокоить вас, но дело, на мой взгляд, важное.

Она потянулась к конверту «Кодак».