Влечения

Ребекка прошла за кулисы, стараясь не задевать висевших над головой канатов, декораций и штор. На сцене в это время представление было в самом разгаре. Девушки из «Золотой пальмы», в плюмажах из страусовых перьев и искрящихся фальшивых бриллиантах, отплясывали зажигательный канкан. «Бум-бум-бум», — гремели барабаны, задавая ритм и темп. Оркестр надрывался. Оглушительно звенели тарелки, пел саксофон… С эстрады в зал распространялись флюиды такой чувственности, что это ощущала на себе даже Ребекка.

Танцовщицы вдруг напомнили ей гарцующих породистых лошадей, которых она видела в школе испанской верховой езды в Вене. Контуры их тел, обрамленных искрящимся бисером, подсвечивала рампа. Они синхронно и, казалось, без малейших усилий вскидывали ноги выше головы и безукоризненно выполняли движения танца. Потом девушки взялись за руки и встали в ряд, тут же вызвав у Ребекки ассоциации с белым гребнем мощной приливной волны, набегающей на песчаный берег пляжа.

Это был финал двухчасового представления. Ребекка специально ждала этого момента, чтобы запечатлеть его на пленку. Она уже уважала этих девушек за их высокий профессионализм, а Габриэля за тот труд, который он вложил в постановку, вымуштровав своих танцовщиц, точно образцовых солдат для парада.

Наконец представление закончилось, и занавес из малинового бархата медленно опустился. Ребекка вышла из-за кулис на сцену. Из зала доносились оглушительные аплодисменты. Танцовщицы же, напротив, убежали за кулисы и дальше — в свои гримерные.

— Ну как? Понравилось? — вдруг услышала Ребекка голос у себя за спиной.

Круто обернувшись, она увидела Габриэля.

— Фантастика! Просто фантастика! — совершенно искренне воскликнула она. — Честно признаться, я не ожидала ничего подобного! Думаю, мне удалось сделать несколько замечательных снимков.

— Прекрасно! А теперь кликните своего друга, и мы нанесем визит девочкам в их раздевалке. Я уже предупредил их, что к ним после представления пожалует знаменитый фотограф, чтобы запечатлеть их для вечности!

— Ваши девушки показали себя с самой лучшей стороны. Это был профессионализм высочайшего класса, — заметила Ребекка, пока они пробирались в гримерную по длинному коридору, заставленному самыми разными декорациями. — Они давно с вами работают?

— Некоторые со мной уже по три-четыре года, остальные меньше. Кстати, вам известно, что большинство их из Европы? В основном из Англии?

— Нет, не знала. А почему так сложилось?

— Бог ведает. Но вы можете меня проверить. Бывали в «Фоли Бержер»? — Габриэль улыбнулся.

— Точно, точно… Как странно! Там тоже одни англичанки, я только теперь вспомнила!

Стирлинг присоединился к ним на каменной крутой лестнице. Габриэль повел их по ней наверх, откуда до них доносились звонкий женский смех, громкие, веселые разговоры и даже хлопнула пробка, вылетевшая из бутылки шампанского. В довершение всего кто-то запел. Ребекка поняла, что танцовщицы очень дружны между собой и их объединяет отнюдь не только ремесло. Наверное, Марисса была здесь очень счастлива. Ребекка украдкой взглянула на Габриэля. Она чувствовала, что он может рассказать ей много любопытного, поэтому произнесла, обращаясь к нему:

— Как насчет того, чтобы пообедать завтра с нами? — Она украдкой подмигнула Стирлингу. — Я бы хотела поговорить с вами о вашей работе, так сказать, в неформальной обстановке.

— Отчего ж? С удовольствием, — ответил он и тут же добавил: — Ну вот мы и дома! — С этими словами он постучался в дверь гримерной и тут же бесцеремонно распахнул ее. — Привет, девочки! Сегодня вы были великолепны! И казино осталось в выигрыше! А теперь познакомьтесь со знаменитым фотографом, о котором я вам говорил. Ребекка Кендал, прошу любить и жаловать! — Танцовщицы и сама Ребекка весело рассмеялись. — Если будете себя хорошо вести, она сделает тут несколько снимочков, которые прославят вас еще больше!

Габриэль взял Стирлинга за руку, и они отошли в дальний угол комнаты, где стали неторопливо переговариваться. А Ребекка приступила к работе, отщелкивая кадр за кадром. Одновременно она внимательно приглядывалась к девушкам, пытаясь проникнуть в их души сквозь густой слой макияжа и накладные ресницы. Ребекке передали пластиковый стаканчик шампанского. А другой такой же — ослепительно улыбаясь и кокетливо строя глазки — дали Стирлингу.

— Вы везучая… — заметила рыжая красавица, сидевшая на краешке длинного гримерного стола, заваленного всевозможной косметикой и кисточками.

— С чего вы взяли? — спросила она рыжую танцовщицу, которую, как выяснилось, звали Самантой.

— А у вас есть постоянный парень, — ответила она просто и подмигнула.

— Но неужели поклонники не встречают вас на улице по вечерам после каждого представления? Не поверю! — возразила Ребекка. — Вы же тут все поголовно настоящие красавицы! Я думаю, вы прибедняетесь и у вас у самих богатый выбор мужчин.

Рыжая взглянула на нее с искренним недоумением:

— Вы смеетесь, что ли? Я приехала сюда полтора года назад, и за все это время у меня не было ни одного приличного свидания.

Теперь пришла очередь Ребекки изумляться: