Властелин Зимы

Никто из Игривицы не путешествовал в большой город по озерному пути. Дорога близ Ярын-Наен считалась опасной. Поэтому деревенские двигались в обход. Длинным путем, что занимал неделю, а иногда и больше времени.

Аград был самым большим городом в этой части северных земель – центром жизни, надежно спрятанным в лесистых холмах. Высокая бревенчатая стена защищала его по всему периметру от лиходеев и дикого зверья.

Сюда, как реки, стекались деньги и товары со всех концов света. С севера-запада к городу подходили извилистые лабиринты фьордов, изобилующих рыбой. С южной стороны пролегал большой торговый тракт. Он петлей заходил в неприветливый край, чтобы позволить южным купцам обменяться товарами с бернами и оравэтами. С охотниками-северянами, добывающими драгоценных золотых соболей и белоснежных песцов.

Когда-то давно этот город покорил Виту своей красотой и величием. Здесь – не как в Игривице – дома строили высокие, в несколько этажей. Рубленные, с резными украшениями на окнах и балконах, терема подпирали небо. Стены здесь красили ярко и нарядно. В основном красным. Иногда для контраста пускали в узор синеву или белое.

Люди здесь, под стать домам, тоже одевались, как на праздник. Мелькали цветные платки. Вышивка на полушубках сверкала бисером и шелком. Деревенские модницы за кусок шелка бы удавились – только б нашить его тонкой полоской на рукав, а тут – что ни щеголь, что ни щеголиха – у каждого расшито в несколько цветов и по тулупчику и по сапогам. Сапоги тут – особенное баловство – носили крашеные и иногда с каблуками. В таких только по улочкам, замощенным под стенами струганной доской, ступать. Или в санках, запряженных лошадьми или оленями ездить.

И обычные санки в Аграде – диво! Расписные, разукрашенные всем, чем можно, снуют тут и там. Хочешь кататься – плати копеечку вознице, и он увезет тебя, куда прикажешь.

Удобное дело.

Пышнее домов тут только храмы, что возведены сразу для всех духов. Эти храмы зовутся Солнечными, и увенчаны они лучистыми изображениями небесных светил. Внутри, под высокими сводами стоят деревянные изображения разных хати-духов…

Деревьев на улицах мало: все березы, рябины, иногда тенистые елочки. А еще есть столбы с фонарями – их зажигают по ночам, чтобы Аград, не имеющий привычки спать, всегда полнился светом.

Хороший город – богатый, сытый, живой. И непривычно для богача гостеприимный и приветливый.

Вита радовалась ему, как старому другу.

Вспомнила, как первый раз приехала сюда с дедом и, пока сани ползли по широким улицам, не могла закрыть от восхищения рот. Все глядела на окружающую красоту. Удивлялась, как может вдруг в одном месте собраться столько людей и вырасти столько домов?

А потом была ярмарка – красочная, щедрая, звонкая. С разномастной душной толпой и неизменным запахом свежей сдобы. Со столбом, на который Вита почти залезла, но, не добравшись до макушки всего-то с полметра, уступила подвешенные на верхотуре алые сапожки какому-то жилистому пареньку.

Обидно было.

Не из-за сапожек – Вита особенно-то никогда и не модничала – из-за принципа. Очень хотелось доказать себе – мол, могу. Да не вышло! Больше она по столбам не лазила.

Ночевали они с дедом на постоялом дворе. Он тогда Вите царскими хоромами показался. Все там было по-аградски нарядно – высоченное крыльцо, алые росписи, резьба. Коридор большой, просторный. Из него комнатки для постояльцев. Уютные. На кровати век бы спать не вставая. А из окна-то вид прямо на главную улицу! И ночью не уснешь – город шумит, живет, будто с гостьей разговаривает. Светят в комнату уличные фонари, роняют на стены замысловатые тени. И снежок на соседей крыше блестит – видно. Искорки цветные так и переливаются…

Давно это было, но так и не ушло из памяти – редкое счастливое воспоминание…

***

Аград встретил Виту, как забытую подругу.

По-старому – легкой певучей метелицей и блестящим снежком. Ничего не изменилось тут за годы отсутствия. Только еще ярче стал Аград, красивее, цветастее. Стал он еще люднее, чем прежде, и теснее.

Пришлось долго искать место для ночлега. Многие постоялые дворы были забиты до отказа. Но свободная комната, в конце концов, нашлась.

Постоялый двор «Алый терем» раскачивал на ветру начищенные медные вывески с резьбой в виде вздыбленных резвых коньков. Крыша его, уложенная деревянной щепой, была выкрашена в ярко-красный с зелеными

полосами по краям. Крыльцо подпирали вырезанные под грифонов столбы, а над ними тянулась вдоль всей постройки череда просторных балконов.

Хозяйка таверны – госпожа Совушка – встречала гостей на ступенях, и левый глаз ее, затянутый жемчужным бельмом, походил на полуденный лунный лик. Второй глаз, внимательный и яркий, следил за тем, как отсчитываются из кошеля деньги.

– Что за монеты такие? – уточнила она, пробуя на зуб золотой, что был в ходу полвека назад, еще при прежнем короле.

– Монеты как монеты, – пожал плечами Данияр, – ладно тебе, теть, придираться-то? Золото не пахнет, лишь бы хорошо блестело.