Власть меча

Но это было неправдой, и Сантэн знала это. И долго лежала, бодрствуя, когда Блэйн уже заснул. Она прижалась ухом к его груди и слушала биение его сердца и медленные вдохи и выдохи его легких.

Когда она проснулась, Блэйн уже надел старые шорты цвета хаки и собирал бамбуковые удочки и катушку с леской из Скарборо, лежавшую на полке над очагом.

– Завтрак через двадцать минут, – пообещал он, оставляя Сантэн уютно свернувшейся на койке.

Вернулся он очень быстро, неся блестящую, как серебро, рыбину длиной почти с его руку. Он положил ее на решетку над углями, а потом подошел к Сантэн и сдернул с нее одеяло.

– Поплаваем! – Он садистски ухмыльнулся, а Сантэн взвизгнула:

– Ты с ума сошел! Там же холодно! Я умру от пневмонии!

Она продолжала отчаянно протестовать всю дорогу до глубокого бассейна между камнями, в который Блэйн окунул ее.

Вода была прозрачной, как воздух, и такой холодной, что, когда они выбрались из нее, их тела буквально светились ярко-розовым, а соски на груди Сантэн напряглись и затвердели, потемнев, как зрелые оливки. Но зато ледяная вода обострила их аппетит, и они, сбрызнув лимонным соком сочное белое мясо корацина, съели рыбу целиком с ломтями темного хлеба и соленым деревенским маслом.

Наконец, насытившись, они откинулись на спинки стульев, и Блэйн посмотрел на Сантэн. Она надела лишь его темно-синий рыбацкий свитер с высоким просторным воротом, но подол почти достигал ее коленей. Влажные растрепанные волосы Сантэн собрала на макушке, связав желтой лентой.

– Мы могли бы пойти прогуляться, – предложил Блэйн. – Или…

Сантэн несколько секунд обдумывала это, потом решила:

– Пожалуй, я бы предпочла «или».

– Ваше желание – закон для меня, мадам, – любезно ответил Блэйн и встал, чтобы снять с нее через голову плотный свитер.

В середине утра он лежал на койке на спине, а Сантэн, приподнявшись на локте, щекотала его губы и закрытые веки перышком, которое выдернула из шва одной из подушек.

– Блэйн, – негромко сказала она, – я продаю Вельтевреден.

Блэйн открыл глаза, схватил ее за запястье и быстро сел.

– Продаешь? – резко спросил он. – Почему?

– Приходится, – просто ответила она. – И землю, и дом, и все, что в нем.

– Но зачем, милая? Я же знаю, как много он для тебя значит. Зачем его продавать?

– Да, Вельтевреден много для меня значит, – согласилась Сантэн. – Но рудник Ха’ани значит больше. Если я продам поместье, появится шанс, очень небольшой шанс, что я сумею сохранить рудник.

– Я не знал, – мягко произнес Блэйн. – Я понятия не имел, что дела так плохи.

– Да откуда тебе знать, любимый? – Она погладила Блэйна по щеке. – Никто этого не знает.

– Но я не понимаю… Рудник Ха’ани – наверняка же он приносит достаточно прибыли…

– Нет, Блэйн. Нынче никто не покупает алмазы. Никто больше ничего не покупает. О, эта депрессия, эта ужасная депрессия! Нашу квоту урезали. То, что нам платят за наши камни, составляет меньше половины того, что мы получали пять лет назад. Рудник Ха’ани не дает достаточно… Он каждый месяц теряет понемногу. Но если я продержусь до тех пор, пока мировая экономика не изменится… – Она не договорила. – Для меня сейчас единственный шанс – продать Вельтевреден. Больше мне продавать нечего. Так я сумею продержаться до середины следующего года, и наверняка эта жуткая депрессия к тому времени закончится!

– Да, конечно! – с готовностью согласился Блэйн, а потом после паузы добавил: – У меня есть кое-какие деньги, Сантэн…

Она прижала пальцы к его губам, грустно улыбнулась и покачала головой.

Он отвел ее руку и настойчиво продолжил:

– Если ты любишь меня, то должна позволить мне помочь тебе.

– Наша сделка, Блэйн! – напомнила Сантэн. – Никто больше не должен пострадать. Эти деньги принадлежат Изабелле и девочкам.

– Они принадлежат мне, – возразил Блэйн. – И если я решу…

– Блэйн, Блэйн! – остановила его Сантэн. – Меня сейчас может спасти миллион фунтов. Миллион фунтов! У тебя есть такие деньги? Любая другая сумма будет потрачена впустую, она просто исчезнет без следа в бездонной яме моих долгов!

Блэйн медленно покачал головой.

– Так много? – Потом с сожалением признал: – Нет, у меня и третьей части этой суммы нет.

– Тогда больше не будем говорить об этом, – твердо заявила Сантэн. – А теперь покажи мне, как поймать рыбу на ужин. Я больше не хочу говорить ни о чем неприятном до конца нашего отдыха. У меня будет масса времени для всех этих гадостей, когда вернусь домой.

В последний день они поднялись на склон за хижиной, бродили рука об руку по яркому ковру диких цветов. Пыльца окрашивала их ноги шафраном, пчелы шумно поднимались в воздух, когда их тревожили, но успокаивались, когда люди уходили.

– Посмотри, Блэйн, видишь, как каждый цветок поворачивает головку вслед за солнцем, когда оно движется по небу? Я вроде них, а ты – мое солнце, моя любовь.

Они шли дальше по склону, и Блэйн собирал самые яркие цветы, сплетая их в венок. Венок он надел на голову Сантэн.

– Я короную тебя, даруя титул королевы моего сердца, – нараспев произнес он, и, хотя он улыбался, взгляд его был серьезен.