Владыка башни

Как и во всех портовых городах, в Марбеллисе имелись места, куда лучше было не соваться. Если в Варинсхолде это был западный квартал, то здесь – всего лишь скромные трущобы: кособокие навесы, теснившиеся около складов. Последствия оккупации города королевской гвардией были до сих пор явственно видны: в крышах зияли прорехи, на стенах чернели пятна гари. Суета в доках и оживление на улицах показывали, что город за прошедшие после войны годы практически исцелился, лишь беднейшие закоулки всё ещё несли на себе отметины боев.

– Говорят, когда пали стены, завоеватели изнасиловали тысячу женщин, или даже больше, – сказала она. Они как раз проходили мимо развалин бывших домов. – А потом многим из них перерезали горло. Так ваши люди празднуют победу, не правда ли?

«Меня здесь не было», – хотел ответить Френтис, но прикусил язык. «Какая разница, здесь или там? Каждая душа, побывавшая в армии, запятнана войной, развязанной Янусом».

– Что-что? Чувство вины за чужие проступки? – Женщина погрозила ему пальцем. – Так не пойдёт, любовь моя. Никуда не годится.

Она присмотрела винный погребок в самом тёмном переулке, какой только смогла найти. Показав монету, заказала бутылку красного вина и устроилась за столом напротив двери. Несколько постоянных посетителей – мужчин различной степени потасканности – встали и ушли сразу после их появления. Они остались одни, если не считать человека, расположившегося в отдельной нише. В полумраке белел дым его трубки.

– Всегда выбирай того, кто сидит в укромных местах, – посоветовала Френтису женщина, подняла кружку с вином и улыбнулась человеку в нише. – Такие никогда не упустят своего, как только подвернётся возможность.

Тот в последний раз пыхнул своей трубкой, после чего встал и с ленцой подошёл к их столику. Жилистый коротышка с физиономией кулачного бойца, невесело осклабившийся щербатой ухмылкой. Френтису показалось, что тот родом откуда-то с севера, но заговорил подошедший на альпиранском.

– Я владею языком Королевства, – ответила женщина. – Сразу предупреждаю: я пришла сюда не за пятилистником.

– А-а-а, так вас, дамочка, интересует красноцвет? – закивал коротышка.

Говорил он с сильным акцентом, который Френтис наконец распознал: нильсаэлец. Коротышка подтянул поближе стул, подсел к ним и налил себе вина из их бутылки.

– Имеется красноцвет, как не быть. Только цена кусается. Здесь вам не Королевство, наш император объявил красноцвет великим злом.

– Мы не собираемся покупать никаких… снадобий. – Мельком оглядев кабачок, она понизила голос: – Нам нужно попасть в Королевство.

Коротышка откинулся на стуле и даже крякнул от удивления.

– Ну, тогда удачи вам, дамочка. Альпиранские корабли больше к нам не заходят. У нас тут войнушка приключилась, слыхали небось? Вот так-то.

– Я слышала, что бывают… – Женщина наклонилась ближе, заговорив вкрадчиво: – Другие корабли. Которые не столь строго придерживаются суровых законов императора.

– Опасные речи вы ведёте, дамочка. А ведь я вас совсем не знаю, – произнёс коротышка, прищурив глазки. Его лицо утратило остатки дружелюбия.

– Неважно. – её голос упал до шёпота. – Нам надо бежать. Мой муж… – она кивнула на Френтиса, – он из Королевства, мы встретились ещё до войны. Тогда к подобному относились куда проще, и родители одобрили мой выбор, но сейчас… – её лицо приняло трагическое выражение. – Послевоенные годы стали настоящим испытанием, на нас косо смотрят и соседи, и родственники. Может быть, хоть в Королевстве мы найдём себе приют.

– Из Королевства, значится? – Жилистый окинул Френтиса оценивающим взглядом. – И из же каких краёв?

– Варинсхолд, – ответил Френтис.

– Ага-ага, по говору слышу. Как же тебя занесло-то в империю? Ты больше смахиваешь на вояку, нежели на купца.

– Я моряк, – ответил Френтис. – Когда в Квартале запахло жареным, сбежал в юнги.

– Жареным, говоришь, запахло?

– Одноглазый.

– Ну-ну, слыхал-слыхал. – Коротышка одним глотком осушил кружку. – Он же помер вроде?

– Да. Слёз я по нему не проливал.

– Ясно. – Усмешка искривила рот коротышки. – Ну что ж…

Могу шепнуть имечко-другое. Но это денег стоит.

– Мы заплатим, – заверила его женщина, показывая туго набитый кошель.

Мужик поскрёб под подбородком, делая вид, что размышляет, потом важно кивнул.

– Сидите тут. Вернусь к девятому удару колокола.

Женщина проводила его взглядом, потом повернулась к Френтису.

– Одноглазый? – приподняла она бровь.

Он отпил немного вина и не ответил. Тогда она сжала путы.

– Мои шрамы, – прошипел он сквозь боль. – Это он оставил их мне. Потому мои братья его и убили.

– Следовательно, – пробормотала она, чуть отпуская путы, – ты был одним из людей Посланника.

Тон был серьёзным, как будто она узнала некий неприятный факт. По крайней мере смотрела она очень пристально – точно так же, как смотрела на него в храме, только на сей раз обошлась без мучительства. Через несколько мгновений моргнула, тряхнула головой и сжала его руку.