Читаем Владимир Святой. Создатель русской цивилизации полностью

Владимир, общавшийся со служившими в Византии варягами, знал, что у императоров есть сестра на выданье. Анне, сестре Василия и Константина, исполнилось в 987 году двадцать четыре года. Подобно своему деду Константину VII, Анна была «порфирородной» – то есть рожденной в ту пору, когда отец находился на престоле. Это высший уровень знатности в представлениях византийцев. Даже императорские дети, рожденные до вступления на трон, рассматривались нередко как менее знатные в сравнении с «рожденными в порфире».

Следует помнить (это, кстати, четко понимает и русская летопись, относящая сватовство к более позднему времени), что Владимир не являлся еще на тот момент христианином. Он не предлагал Анне христианского брака. В данной ситуации она могла только пополнить сонм его супруг, пусть как наиболее почитаемая.

Для ромейских послов ответ их государей «варвару» был очевиден. Но сейчас в их задачу входило не злить Владимира, а получить от него воинов. Потому они отложили решение на суд императоров. Зато сватовство к христианке давало повод завести разговор с князем о вере. И к Владимиру отправился философ.

Разговор начался с обсуждения недавнего выбора вер. Русский летописец заставляет философа сперва откровенно утрировать до нелепостей (что признавалось уже первыми российскими историками) мусульманскую обрядность, а затем посвящать князя, еще «невежественного», в богословский спор с латинянами о причастии квасным или пресным хлебом. Думается, что это смысла не имело. Князь уже решил не принимать ни ислама, ни латинского крещения. Выяснив это, философ должен был удовлетвориться.

Но Владимир сказал и другое: «Пришли ко мне иудеи, говоря так, будто немцы и греки веруют в того, кого мы распяли». Эта мысль, отражена она летописцем правильно или в привычных общих чертах, действительно могла засесть в голове у князя после разговора с раввинами. Доблестному полководцу трудно было соотнести триумфальное шествие христианской веры по пепелищу воинственных языческих богов – и распятого Бога, потерпевшего поражение от не раз разгромленных русами иудеев.

«Воистину в Того веруем, – ответил философ. – Ведь о том пророки прорицали, что Бог родится, а другие – что распятому быть, погребенному, а на третий день воскреснуть и на небеса взойти. Они же тех пророков избивали, а других пророков распиливали деревянными пилами. Когда же сбылось проречение их, то сошел на землю, распятие принял волею, воскрес и на небеса взошел. От них же ожидал покаяния 40 и 6 лет, – и не покаялись. И послал на них римлян, и грады их разбили, а самих расточили по странам – и рабствуют они по странам».

У Владимира при этих словах неизбежно пробуждались воспоминания о разговорах с Ольгой. Заинтересованный князь спросил: «Чего ради сошел Бог на землю и страсть такую принял?». «Если хочешь послушать, – ответил философ, – то расскажу тебе изначала, чего ради сошел Бог на землю». «Рад послушать», – сказал Владимир. Так греческий посланник одержал первую победу. Он не дал князю втянуть себя в рассуждение о приземленных деталях «закона», а переключил его внимание на подлинную сущность вероучения. Тем самым философ получил возможность подробно изложить, во что же, собственно, верят христиане.

В летописи это изложение занимает немало места. «Речь философа» когда-то являлась самостоятельным произведением, причем в одном из кратких летописцев XV века сохранилась более объемная версия ее начала. Чтение «Речи» не оставляет сомнений в том, что это действительно краткое изложение основ веры для обращаемого. Почему бы и не для Владимира? Для кого еще могло понадобиться создавать особое литературное произведение, к тому же вошедшее затем в летописи? «Философ» мог записать текст, готовясь к беседе, а затем читать его. Для не знавшего грамоты, возросшего в язычестве Владимира само чтение представлялось процессом священным.

Есть лишь одна трудность – «Речь» определенно создана на Руси. Греческий ученый вполне мог знать славянский язык. Но писать на нем как на родном? Если он и сам был славянином, то южным, и это сказалось бы на имеющихся версиях «Речи». Но определенных «болгаризмов» тоже не обнаруживается. Источником «Речи», с другой стороны, послужила греческая хронография с изложением Священной истории. Итак, «Речь» создал русский христианин. Философ, конечно, должен был прибегнуть к помощи киевской общины. Ее члены могли поведать о ситуации при дворе, выступать посредниками и переводчиками.

Перейти на страницу:

Все книги серии Устроители Земли Русской

Владимир Святой. Создатель русской цивилизации
Владимир Святой. Создатель русской цивилизации

Русский народ веками помнил киевского князя Владимира Святославича как «ласкового», «Красное Солнышко», воспевая щедрость пиров и блеск его богатырского двора. Русская православная церковь прославила Владимира как святого. Крещение Руси – поворотный акт во всей ее истории, и потому значение совершенного Владимиром трудно переоценить. При Владимире начало уходить «варварство» (родоплеменная старина) и формировалась цивилизация. Именно при Владимире из конгломерата десятков племен стало выстраиваться целостное, управляемое одной династией государство. Современная наука называет его Киевской Русью, это единое государственное прошлое русских, украинцев и белорусов. Каждый из этих трех народов обязан князю Владимиру, каждый хранит память о нем не только в ученых трудах, но и в народных преданиях.Автор книги – С.В. Алексеев, специалист по истории восточных славян и Древней Руси. Данный труд – одна из немногих удачных попыток воссоздать подлинно научную биографию Владимира Святого.

Сергей Викторович Алексеев

История

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное