Владигор и Звезда Перуна

За воротами обнаружилось небольшое торжище, вернее, то, что от него осталось. Товарные ряды пустовали, длинные столы были опрокинуты и сломаны. Порывы пыльного ветра перекатывали по земле алую ленту из легкой ткани, возможно доставленную сюда купцами из дальних земель. Шелудивый пес, сомлевший от жары, забрался за неимением конуры в лежащую на боку рваную тростниковую корзину и наблюдал за пришельцами с неприязнью. Он попытался было зарычать, но рык получился жалобным и грустным. Устыдившись своей никчемности, пес вывалил язык и отвернулся.

От торжища расходились в разные стороны узкие кривые улочки. Стены глинобитных домов, тесно жавшихся друг к другу, выглядели ветхими, кое-где торчали клочья старой соломы. Одна из улочек показалась Дару шире остальных, и он поехал по ней. Чужой конь побрел следом.

Повсюду царило странное запустение, как будто в домах никто не жил. Мальчику захотелось вернуться и поехать по другой улице, но впереди он услышал наконец отдаленный гомон, напоминавший человеческие голоса. Вскоре улица кончилась, и он выехал на просторную и многолюдную площадь. В центре нее был сооружен фонтан, сильная струя поднималась ввысь и с шумом падала, рассыпаясь крупными брызгами. Вода была не совсем прозрачной, какого-то розоватого оттенка и распространяла вокруг себя кисловатый и одновременно приторно-сладкий запах, он напомнил Дару запах мужика, который заходил зимой в Евдохину избу и перепугался, увидев мальчика.

Вспомнив Евдоху, Дар ощутил печаль и чувство вины: он впервые за время путешествия подумал о ней. Ее лицо, доброе, печальное и обеспокоенное, представилось ему так явственно, что он не удивился бы, если б ведунья вдруг отделилась от толпы и окликнула его. В памяти всплыли ее прощальные слова: «Если совсем плохо будет, сынок, подумай обо мне. Я услышу». Как странно: ему было плохо при встрече с чудовищным пауком и громадной змеей, а он подумал о Евдохе только сейчас. Неужели то, что ждет его в этом городе, еще страшней и опасней?..

Толпа на площади никак не отреагировала на появление незнакомого всадника. Люди продолжали негромко переговариваться и бродить туда-сюда без видимой цели. В однообразном гуле голосов трудно было разобрать смысл произносимых фраз, но Дару показалось, что жители этого города говорят на разных языках и не столько общаются между собой, сколько просто бормочут что-то себе под нос. На всех лицах читалось какое-то озабоченное выражение, будто люди тщетно пытались вспомнить нечто важное. Ближе к фонтану, впрочем, слышался и смех. Многие держали в руках чаши, черпая питье из круглого водоема. Время от времени кто-нибудь валился на землю и мгновенно засыпал. Никто не придавал этому значения.

Дар протянул вперед руку с раскрытой ладонью, что со стороны могло быть истолковано как приветственный жест. Ладонь ощутила вялое сопротивление, рука стала тяжелой. Все эти люди были больны, понял мальчик, больны странной и незнакомой болезнью, и ее порождал фонтан, откуда все они пили.

— Всех благ тебе, человек, сидящий на коне, у которого пятно на груди! Я ждал тебя.

Дар вздрогнул и посмотрел вниз. Перед ним стоял седобородый старец в ветхой хламиде, висевшей на нем как на пугале, подчеркивая крайнюю его худобу.

— Кто ты? — спросил мальчик, спрыгнув на землю. — Откуда ты меня знаешь?

— Я послан Седоном, — ответил тот со значительностью, будто этот ответ должен был произвести на Дара впечатление и полностью удовлетворить его любопытство. — Он знал, что ты придешь. Но нам следует поторопиться. Тебя ищут воины царицы.

— Царицы?..

— Они появляются здесь по нескольку раз в день.

Словно в подтверждение его слов со стороны одной из улочек послышались звонкие удары копыт, говорящие о приближении отряда всадников.

— Скорее! Этот конь тоже с тобой? Он может пригодиться.

Старик быстро размотал грубую веревку, служившую ему вместо пояса, набросил ее на шею чужого коня и почти бегом повел его в глубь ближайшей улицы. Дар с Пятнышком поспешил за ним.

Улица была извилистой и петляла так часто, что мальчику даже подумалось, что она поворачивает вспять и вновь выведет их на площадь с фонтаном.

Ему не терпелось расспросить старика об этом городе, о жителях, которые ведут себя странно, и о многом другом, но тот семенил вперед не оглядываясь, и Дар решил подождать с вопросами. Улочка стала настолько узкой, что кони едва не касались боками обшарпанных стен. Вскоре она немного расширилась, старик остановился и, поглядев по сторонам, прислонился к стене плечом. Со скрипом распахнулись небольшие одностворчатые ворота, которых Дар поначалу не заметил, и кони, пригибая головы, вступили в небольшой глухой дворик. Старик осторожно закрыл ворота и подпер их крючковатой жердью. «Вряд ли она выдержит, если сюда начнут ломиться», — подумал Дар.