Владеющий

– И для чего оно нужно? – Поинтересовался юноша у меня, все еще выглядя несколько расстроенным. Он, похоже, ожидал от меня совсем иного.

– А для чего нужно перо? – Вернул я ему вопрос.

– Кхм… ну вроде как для написания.

– Вот именно!

– И как же этим можно писать? – Снова не понял аристократ. – Оно не выглядит удобным для макания в чернильницу…

– А его и не нужно никуда макать, мой друг! – Улыбнулся я. – Чернильница уже встроена в него. Позволь, я тебе все покажу!

Я аккуратно положил металлический футляр на стол и извлек на всеобщее обозрение один из двух лежащих внутри прототипов шариковой ручки. Тот, что имел радиус пишущего узла пошире. Аристократы, особенно те, что сидели ближе, любопытно вытянули шеи, пытаясь заглянуть внутрь, но понимания им это не прибавило.

– Может, твоим гостям следует подойти поближе? – Предложил я. – Думаю, им тоже будет интересно посмотреть.

Дважды просить не пришлось, и вскоре вокруг нас с именинником собралась группа в полтора десятка человек из особенно нетерпеливых и любопытных.

– Смотри, как это работает. – Принялся я неспешно вести презентацию. – Откручиваем вот эту пробку, берем пузырек с чернилами, осторожно переливаем и закручиваем обратно и… всё! Инструмент готов к работе!

Проведя нехитрые манипуляции и залив в колбу ручки из специального флакона с узким носиком красную густоватую жидкость, я ловко крутанул в пальцах перо. Видя, что особо никого впечатлить пока не удалось, я решил провести еще одну дополнительную демонстрацию.

– Слова – это пыль, дорогой мой друг! Какими бы искренними и теплыми они ни были, но время вымарает их из твоей памяти, заменив более свежими воспоминаниями. А вот эти пожелания будут с тобой еще долго!

С этими пафосными речами я смело подошел к облокоченному об колонну тому самому огромному портрету Йеро и развернул его обратной стороной.

– Надеюсь, это сделает дар домины Весты только лучше, – сказал я, обозначив почтительный полупоклон дородной мадам, которая и подарила эту картину, а затем принялся старательно корябать на обратной стороне холста свое послание, немного наклонив его, чтобы чернила свободно стекали по трубке.

Когда я отошел, то все гости увидели, что там появилась лаконичная надпись: «Для Йеро Эстуан – будущего паладина Воргана», и забавный меч с крылышками, заключенный в немного кривоватый круг.

– Кто-нибудь еще желает оставить для героя сегодняшнего дня пожелание, которое он сможет прочесть даже на свой сотый день рождения? – Лукаво поинтересовался я у окруживших нас гостей, и удовлетворением отметил, как ближайший ко мне домин охотно откликнулся на мое предложение.

Седовласый степенный мужчина несколько неуверенно принял у меня из рук механическое перо, со смешанными чувствами разглядывая его тонкий наконечник, который не выглядел даже испачканным в чернилах. А затем он попытался начать писать, но после его движений на холсте остались только тонюсенькие едва заметные линии.

– Давите посильнее, – шепнул я, спасая аристократа, а заодно и себя от конфуза, и тот кивнул в знак того, что услышал меня.

Со второй попытки у мужчины получилось уже значительно лучше, хотя и было заметно, что привычка работать обычным пером играет против него. Тем не менее, когда он отошел на обратной стороне картины появилась еще одна надпись: «Пусть отвага и сила не оставят тебя, Йеро», а потом еще добавил подпись с множеством вензелей, чтобы именинник знал, кто именно ее оставил.

Идея гостям понравилась, и то один, то другой начал подходить и передавать мой подарок, оставляя на портрете короткие записи с пожеланиями, небольшими стихами и философскими напутствиями. Я же все это время стоял и держал рамку под нужным углом и давал один и тот же неизменный совет каждому: «Давите сильнее!» И вскоре надписей стало настолько много, что они заполонили всю верхнюю половину холста. Так что для остальных желающих оставить о себе память, пришлось поставить стул, чтобы высокородным господам не приходилось гнуть спину в наклоне. А потом я и вовсе взгромоздил раму на стол, потому что место теперь оставалось только в самом низу.

Когда все, кто хотел, оставили след на подарке домины Весты, (а таковых набралось почти под сотню) механическое перо наконец-то попало в руки и самому Йеро. Чернил в колбе стало меньше едва ли на четверть, и Эстуан не мог не отметить этого обстоятельства.

– Ого! – Воскликнул юный аристократ, смотря на мой презент уже совсем иным взглядом. – Это очень интересная вещь, Данмар! Где ты ее достал? Я в самом деле никогда не слышал ни о чем подобном!

– Ох, Йеро… эта вещица настолько редкая, что можно сказать будто я принес ее из другого мира!

Мои вполне правдивые слова были встречены громким смехом, воспринятые за шутку. Улыбнулся даже сам виновник торжества. А когда он сам подошел к своему портрету и размашисто внизу написал своей рукой: «Теперь я точно не забуду этого дня!», то зал шумно зарукоплескал ему.