Вкус вишнёвой лжи (СИ)

— Выходи, Стас, за тебя заплатили залог, — устало говорит Антон Юрьевич, отец Иры, неожиданно лично решивший навестить меня.

— Залог? — не понимаю я, даже разочаровываюсь. — Отец что ли?

Звенят ключи, и решётки открываются, но я не спешу выходить. Мне требуется немного времени, чтобы осознать ситуацию.

— Нет, — мужчина выглядит уставшим, заспанным.

Неужели Назар? Ему никак нельзя здесь появляться. Если следователь узнает, что Костян связан со мной, то догадается про Ирку. Но не она же решила вытащить меня?

— Секретарь соединил меня с твоим братом, но он отказался тебя забирать, — безразлично тянет мужчина. — Достал ты, видимо, всех. Давно мы тебя пьяным за рулём не ловили.

Морщусь, неохотно покидая камеру. Двери с лязгом закрываются.

— Я не пил, сколько повторять? — раздражаюсь. — Просто до этого месяц бухал, вот эта хрень и сработала.

Он смотрит на меня и молчит, но я одёргиваю себя. Оправдываться не собираюсь. Пусть делают, что хотят. Хоть байк забирают, хоть отправляют за решётку. Мне плевать.

— Иди уже, — бросает Антон Юрьевич, протягивая мой мобильник. Я забираю сотовый и убираю в карман. — Тебя на улице ждут.

Особого приглашения не дожидаюсь. Прячу руки в карман и огибаю следователя, поспешно направляюсь к выходу.

— И, Стас, — окрикивает меня мужчина — приходится обернуться. — Увижу, что ты трёшься рядом с моей дочерью, тебе никакие деньги не помогут.

Меня будто обливают водой. Так он в курсе? Знает про Иру? Откуда? Почему-то думаю о моменте, когда пытался поцеловать Ольханскую, и всё внутри холодеет. Что-то здесь не так. Почему именно Антон Юрьевич пришёл выпускать меня из СИЗО? Обычно этим занимаются другие, не следаки.

Кто же всё-таки заплатил залог? Костян? Или же Ира…

Ничего не ответив, разворачиваюсь и ухожу. Всю дорогу до выхода думаю о моём спасителе и никак не могу выбросить из головы слова мужчины. Он знает. Он догадался. Ещё немного и просечёт про парня в коме.

Рывком открываю дверь и вырываюсь на свежий воздух. Светло. Холодно. Где-то обед. Я просидел в изоляторе всю ночь? Да быть не может.

Сбегаю по ступеням и осматриваюсь, ища взглядом знакомые лица. Замираю. Стоит чуть в стороне, смотрит на меня исподлобья. Это не Костян и не Ира. Глупо было думать об этом, у них ведь нет таких денег, чтобы отмазать меня.

Это не отец и даже не мой брат.

Это Элли.

Злость закипает внутри подобно чайнику. Хочется развернуться и уйти, сбежать, чтобы больше никогда не видеть этих серых глаз в коричневую крапинку, не чувствовать разрастающуюся боль.

Она ждёт, пока я подойду. Манит будто паук, притягивает в сети. И я иду к ней, останавливаясь достаточно далеко, чтобы не произошло физического контакта.

— Братец послал? — с издёвкой спрашиваю.

— Нет. Я сама приехала, — тихо отвечает блондинка, пристально смотрит, словно не знает, что я могу сделать.

Медлю. Вот она, стоит совсем рядом. Такая чужая, незнакомая. Поверить трудно, что каких-то пару месяцев назад я мог без сомнения прикасаться к ней и целовать. Сейчас же всё в этом человеке вызывает лишь отвращение.

— Я вышлю тебе чек, — безразлично бросаю я.

Не хочу быть у неё в долгу. И не буду. Оторвав от девушки взгляд, ухожу.

— Стас! — окрикивает меня Элли, но я не останавливаюсь. — Стас!

К черту. Нет больше никакого Стаса.

Я ухожу на достаточное расстояние, совершенно забываю про байк, видимо, оставшийся где-то на стоянке участка, и лишь когда добираюсь до другого квартала, в кармане звонит сотовый.

— Что? — раздражённо отвечаю я, не глядя на экран.

— Ты че, за Иркой вчера заезжал? — недовольный голос Назарова лишь сильнее распаляет мой пыл. Да чего им всем надо от меня?

— Да, — пытаюсь говорить спокойно. — Хотел поговорить. В чем проблема-то?

Неужели Ольханская рассказала про мою попытку поцеловать её? Да нет… Она бы не стала. Костян убьёт меня, если узнает.

— Ты её подставил, чувак, — продолжает злиться друг. — Твоя шкура растрепала всем какую-то хрень про тебя и Иру. Её теперь вся школа гнобит.

— Погоди, что? — не понимаю я.

Костя недолго молчит.

— Ты ща где? — уже спокойнее спрашивает друг.

— В паре улиц от участка.

— Тебя чё, менты повязали? — снова бурчит Назар. — Вот же… Бля, жди там, короче. Щас подъеду.

Он отключается, а я в замешательстве всё ещё прижимаю мобилу к уху. Да что вообще происходит?

Ложь 49. Ира

Знаете то странное чувство, когда мысли о человеке одновременно вызывают глупую улыбку на лице и вонзают в сердце острый клинок боли? Это мазохизм какой-то! Я думаю о Стасе, вспоминаю его пальцы на коже, обжигающее дыхание, губы, так близко находящиеся рядом со мной. И поцелуй, который не случился в реальности, зато миллион раз прокручивался в голове.

Я улыбаюсь, смущаюсь и злюсь одновременно. Ненавижу себя за мысли о том, что хочу броситься к Стасу в объятия, наплевав на его страдания по Элли и на влюблённого в меня Назарова. Но я не могу себе этого позволить, хотя чертовски хочу. Какая же одновременно сложная и простая ситуация!