Вкус вишнёвой лжи (СИ)

После школы меня ожидает ещё один сюрприз в виде Кости Назарова. Опять на своём пикапе поджидает у ворот школы — я заприметила его ещё из окна класса. Стоял там как минимум час, то курил, то с ребятами общался. И чего ему нужно?

— Ирка-подстилка, любительница золотых членов! — кричит какой-то пацан класса с седьмого, когда я прохожу мимо.

Не глядя показываю фак, заставляя группу старших парней рассмеяться. Дегенераты. Злость смешивается с обидой, и когда я подхожу к Назарову, вид у меня мрачнее тучи.

— Привет, — Костя встречает меня у ворот.

Блин, теперь будут сплетничать, что я с двумя роман кручу. Вчера со Стасом уехала, сегодня с Назаровым. Элли раздует из мухи слона, и в итоге я окажусь двуличной сволочью.

— Привет, — бурчу, косясь на осуждающие взгляды девчонок.

Хочется провалиться сквозь землю.

— Ир, сколько стоишь? Может, успею до выпускного накопить! — гогочет мой одноклассник.

— Не потянешь, Никит, — скалюсь, показывая фак.

Тот притворяется, что расстроен, а потом уходит. Смеётся.

— Че за дичь? — не понимает Костя.

Пожимаю плечом. Говорить об этом нет никакого настроения, да и задерживаться здесь тоже.

— Зачем приехал?

Назаров мнётся, поправляя шапку.

— Извиниться хотел…

— Знаешь, у нас какое-то странное общение. Ты вечно творишь хрень, потом извиняешься. Это ненормально, — раздражённо бурчу.

Не хочу срываться на Косте, но удержаться не получается.

— Это да, — смущается парень, не обратив внимания на мой тон. Косится на проходящих мимо ребят, хмурится. — Да че случилось-то? Че они все пялятся?

Не хочу говорить. Не хочу. Просто уйти бы отсюда, да ноги приросли к земле, а в груди закипает сгусток отвращения и злости. Я думала, что справлюсь, но, видимо, нет.

— Что, Ир, нового хахаля уже нашла? — мимо проходит парень из параллельного класса. — Быстро же ты.

— Рот закрой, — гаркает на него Назар. — Чё вылупился? Вали отсюда.

Тот тут же тушуется и уходит. Костя хватает меня за плечо и силком тащит к машине. Не хочу с ним ехать, не хочу. Вспоминаю вчерашний вечер, Стаса и его мотоцикл. Поцелуй, которого не было. Нежные руки, горячее дыхание. к н и г о е д .нет

— Да перестань, — останавливаюсь, сбрасывая руку.

— Че за хрень происходит, — допытывается Костя, сокращая между нами дистанцию. Отступаю. — Ир!

— Да что б тебя, — кривлюсь. — Вчера меня Стас забрал со школы, — говорю это с неким удовольствием, будто пытаюсь специально доставить Косте боль. Раз мне тошно, пусть и остальным тоже будет. Не могу это контролировать. — Хотел поговорить. А Элли всем растрепала, что я у неё парня увела.

— Вот, тварь, — ругается Костя, осматривается по сторонам, словно надеясь застать Макееву и поквитаться с ней. — Ладно, садись в тачку. Довезу до дома.

— Я не…

— Сядь, я сказал, — злится.

Открывает дверь и почти запихивает меня внутрь, но я успеваю отмахнуться.

— Какого черта? Я сама доберусь до дома. Ты приехал извиниться? Извинился. Всё. Прощаю. Пока.

Разворачиваюсь, но парень хватает меня за локоть.

— Ир, — останавливаюсь.

«Костян в тебя по уши втрескался».

И почему эта фраза приносит столько боли? Я хочу, чтобы это был Стас. Хочу, чтобы не Назаров, а Скворецкий в меня втрескался. Что за дерьмовая ситуация?

— Я тебе нравлюсь? — вдруг оборачиваюсь, не понимая, как эти слова вырываются из моего рта.

Почему так тошно? Почему чувства так душат?

Костя неуверенно переступает с ноги на ногу, расслабляет хватку. Видимо, не ожидает такого вопроса — я застаю его врасплох.

— Ну… — мнётся.

Смех на заднем плане выворачивает наизнанку. Я хочу убраться отсюда, хочу испариться, начать всё заново, переродиться в нечто новое.

— Ну? Нравлюсь или нет? — злюсь.

— Нравишься.

Всё сжимается внутри, и я больше не соображаю, что творю. Подаюсь вперед и целую — мы стукаемся зубами, Костя от неожиданности чуть отступает, но не отстраняется. Его горячие губы, вкус сладкой вишни, колючая щетина. Я целую Костю Назарова, но представляю на его месте Стаса, и боль сжигает всё внутри от осознания того, что это неправда. Всё не так. Всё не по-настоящему. Фальшиво и нереально.

Оттолкнув растерявшегося парня, ухожу. Не хочу ехать с ним в одной машине и неловко молчать, а ещё больше меня пугает ситуация, что придётся оправдываться. Зачем я его поцеловала?

Мне больно, противно, неприятно. И не из-за ситуации в школе, не из-за поцелуя, а потому что всё неправильно. Всё, что происходит вокруг меня. Тошно от самой себя, от мыслей, ложных надежд и лжи. Она окружает, течет по венам, проникает в органы, становится мной.

Я запуталась. Я не знаю, что мне делать.

Впервые за долгое время думаю о маме, и становится дико одиноко. Мне хотелось бы с ней поговорить, попросить совета, поделиться переживаниями. Да хотя бы одним глазком просто увидеть…

Интересно, что бы она сказала, если бы встретила меня сейчас. Ту, кем я стала. О чём бы она подумала, увидев то, во что превратилась?

Ложь 50. Ира

Все вы такие милые, улыбаетесь,

А меня от вас тошнит,

Потому что завираетесь. (Анастасия Бурыгина)

Dramma — Банка Колы

Ложь 50. Ира

— Привет, бабуль! — кричу я, захлопывая дверь.