Визариум. Проникновение миров

Геннадий Александрович чмокнул свою молоденькую подружку и проводил её взглядом до такси. Он мог смотреть бесконечно на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как Анюта виляет бёдрами. Высокая, стройная, размер грудей… То ли третий, то ли четвёртый – Геннадий Александрович не слишком разбирался в этой градации. Его любимый размер! Как раз под руку.

Очнулся он, только когда Анюта скрылась в машине, послав ему воздушный поцелуй. Как же он счастлив с ней! Низенький, щуплый, плешивый робкий очкарик под полтинник – друзья давно поставили на нём крест, мол, не найдёт он себе спутницу жизни. Но год назад всё резко изменилось, и появилась она. А говорят, что чудес не бывает. Ещё как бывает: Анюта влюбилась в него сразу же, с первого взгляда, и разница в двадцать с гаком лет ей не помешала. Смеялась над любыми его шутками, живо включалась в любую беседу, что он начинал. Чудо, а не девушка!

Геннадий Александрович тепло улыбнулся. Пора было на работу. Он вызвал такси, уехал на край города и зашёл в неприметное кафе.

– Вам как обычно? – спросил возникший словно из ниоткуда официант.

Геннадий кивнул. Расправившись с салатом и яичницей, он открыл книгу и стал читать. Тянулись минуты и часы, то и дело он поглядывал на телефон, иногда заказывал эспрессо.

За окном уже стемнело, когда телефон тренькнул пришедшей смс. Геннадий Александрович вздрогнул и пролил кофе на потёртые серые джинсы.

– Наконец-то! Три дня молчания! И чем только эти дармоеды занимаются? Что там ещё такое… Личные автобусы по вызову? Хм…

Он с тоской посмотрел за окно. Глаза его забегали, и он раздражённо зашептал:

– Личные автобусы, блин… Где годнота-то? Вот раньше было! Танки на воздушных шариках! Пистолеты, стреляющие живыми цветами! Экскаватор со встроенной зубочисткой! Вот это была бредятина. А тут что? Личные автобусы… Да это практически нормальная идея. Сам придумал, что ли? Наверняка она забракует… Дармоеды! Разорите меня вконец… Ладно, держи свои деньги, бездарник.

Он перевёл сумму, захлопнул телефон и попытался вытереть разлитый кофе салфеткой, но лишь сильнее размазал его. В сердцах кинув салфетку на стол, он подозвал официанта, чтобы расплатиться.

Выйдя из кафе, он долго не мог отдышаться.

– Спокойно, Гена, спокойно. Ещё ничего не потеряно.

Геннадий вызвал такси и поехал на другой конец города.

Выйдя из машины, он полчаса блуждал между серыми пятиэтажками. Геннадий постоянно оглядывался – не следит ли за ним кто? Наконец он ловко юркнул в один из подвалов и достал связку ключей.

Никто не должен догадаться. Обычная пятиэтажка, одна из десятков таких же. Обычный подвал, такой же, как и остальные. Обычный полутёмный коридор, с лёгким запахом плесени и обшарпанными стенами, с лабиринтом труб и джунглями проводов. Никто и никогда не узнает, что она тут.

Геннадий двинулся вдоль одинаковых серых дверей коридора, машинально отсчитывая. Вторая, третья, четвёртая… У пятой двери он остановился и обернулся. Никого. Да и кто тут может быть, он же лично запер вход в подвал, когда вошёл.

Открыв дверь другим ключом, он сощурился от яркого света. Комната была просторной, яркой, с белыми стенами и светлой мебелью – небольшой столик, диван-кровать, мини-холодильник. И, конечно, кресло-качалка.

На обустройство этой секретной квартиры он не поскупился! Впрочем, оно того стоило.

– Ну, здравствуй, голубчик! – раздалось из кресла-качалки – словно заскрипели рассохшиеся от времени половицы.

– И вам не хворать, Серафима Павловна! Как ваши дела? Не скучаете ли? Всего ли в достатке?

– Всего, всего, не жалуюсь. С чем пожаловал, друг любезный?

– Да вот, хочу показать… Вы рассказывали как-то про ракеты, у которых ступени будут не сгорать в воздухе, а возвращаться для… повторного использования.

Седая как лунь сухонькая старушка в старом розовом сарафане кивала, полуприкрыв глаза.

– Всё получилось! Наши отказались, но я вышел на людей в Америке, они сразу подхватили идею. Вот, смотрите, запись есть, первый успешный запуск… И возврат.

Он показал ей планшет. Серафима Павловна кивала до самого конца видео.

– Хорошо, хорошо. Молодец, постарался. Серафима Павловна довольна. Знаешь, милок, я в этих ракетах же ничего не понимаю! Тупени… Я и слов-то таких не знаю. Но, вижу, не обманываешь ты меня, как сказала, так всё и сделал. Ну, рассказывай, может, чего ещё придумал?

Геннадий собрался с духом и выпалил:

– Да вот думаю я: а что, если выращивать такую пшеницу, чтобы комбайны не нужны были. Вот так запрограммировать её, чтобы к осени семена сами выпрыгивали из колосьев? И надо будет только в начале года плёночку подстелить, а потом собрать всё.

Серафима молчала, полуприкрыв глаза.

Геннадий Александрович подождал пару секунд – ноль реакции. «Ничего, не беда, – подумал он. – С первого раза редко выходит».

– Или вот так: делать обувь на любой размер. Чтобы растягивалась как угодно в течение, скажем, суток, а потом фиксировалась. Надел ты на ноги, походил немного – и всё, ботинки твоего размера готовы. Ни искать не надо будет, ни примерять…

Молчание.