Визариум. Проникновение миров

– Она не пришла. Вспышка не пришла!

Что это? Кажется, парень всхлипнул?

– Тупица! Недоумок! Чёртов дегенерат! – ничего осмысленного не шло на язык. – Потому что ты, вкурваш, хотел умереть и ждал вспышку, а не по правде готов был убить!

Но Крайчик не слышал его. Обхватив себя руками, тот раскачивался из стороны в сторону и твердил:

– Она не пришла. Вспышка не пришла.

Алеш оглянулся, но пьяного горожанина уже и след простыл.

Всё тихо, все мёртво – в звенящей ночной тишине вопрошающий голос Ришо отдавался, верно, за несколько кварталов.

По Шорской, которую они недавно миновали, пронеслась, шипя по мокрому асфальту, машина. На пару секунд влажную взвесь прорезало веселенькое «Don't call my name, don't call my name, Alejandro!» – и заглушило вопрос товарища.

А на Даниц вовсю накатывала весна, Даниц озяб, продрог и кутался в покрывала ночных туманов. Алеш дорого бы дал, лишь бы разглядеть за ними завтрашний день.

Дело о старом автобусе

Лейтенант дождался, пока студента упакуют в автозак, а на дверцах загремят стальные запоры. Парень так и не пришёл в себя, повторяя, как заклинание: «Вспышка! Не было вспышки, не было».

– Машина «тринадцать-В», код сорок три. – Алеш склонился к открытой дверце и с силой рванул из салона рацию. – Операция завершена, помощь уже не требуется.

– Машина «тринадцать-В», принято. Вызванный вами патруль приехал по адресу…

Рация хрустела и щёлкала про сектантов, но тогда-то и подал голос телефон в кармане Алеша. Мелодией, которая играла только на полковника.

– Принято, – буркнул он в рацию и уставился на экранчик.

«Лукаш Вит», услужливо подсказывал телефон.

«Входящий вызов. Лукаш Вит».

И ещё так: «Входящий вызов. Лукаш Вит. Ответить?»

Откуда-то Алеш знал: ему вовсе не следует отвечать, но всё же снял трубку. В ухо ворвался долетающий издалека, пронзительный, привыкший отдавать приказы голос:

– …чёрт тебя возьми, где шляешься? Ты нужен мне здесь, понял ты? Здесь!

На вопрос, где «здесь», Алеш услышал короткие гудки.

– В отделение, – скомандовал он напарнику. – А после поезжай домой, я сам управлюсь.

До проводов Мирки меньше полутора часов. Но это ничего, он успеет – если только Вит не станет разглагольствовать.

Пока Ришо нёсся ночными улицами – фасады и вывески едва мерцали, словно побаиваясь светить в полную силу, – Алеш отчего-то снова вспомнил «Заводной апельсин». Петер Стелик, что бы ты учинил с человеком, который планомерно сходит с ума? Правильно, ничего – ровно до той поры, как попробует нажать на курок. Проверено. А с хирургом, который спас сотни жизней, но обнищал, позатаскался и потянулся к чужой сумочке?

Глупый вопрос. Проклятию плевать на жизни.

«Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия».

В городе больше не осталось насилия, да только нет и раскаяния или выздоровления.

Будь ты проклят, Стелик! Ты и вся твоя грёбаная справедливость.

В серой коробке на Гавра Лубвы светилась едва ли пара окон, и одно из них – в кабинете полковника. Вит даже не обратил на лейтенанта внимание: он расхаживал по кабинету, орал в трубку, ругался, требовал результатов и на чём свет стоит клял «сраных остолопов». Когда полковник бросил телефон на груду бумаг, Алеш понял, что тот уже и забыл, что вызывал подчинённого.

– Да, – проворчал Вит. – Верно. Ты мне нужен.

Он прошагал к креслу и плюхнулся, сложив пальцы домиком.

– Дело с «Унынием», полковник, – начал отчитываться Алеш, просто чтобы нарушить вязкую тишину. – Оно закончено. Как вы и хотели.

– К чёрту «Уныние»! – отрезал Вит. – Пока ты таскался по городу, у нас новый президент, вернее, станет им завтра в полдень. Вместо пройдохи теперь будет фанатик.

– Боже!..

Алешу пришлось сесть, потому что колени у него задрожали.

– Да, фанатик, значится, и ему плевать на кодекс. Прошлый хотел, чтобы полиция предотвращала исчезновения, а этот сделает из нас инквизицию. Но вызвал я тебя не за этим.

– Вы так спокойно об этом говорите? – перебил Алеш.

– Он ненадолго. – Полковник отмахнулся, а потом вдруг выключил свет, так что комнату озаряло лишь блёклое мерцание монитора. – Странно, что до сих пор не испарился. Всё это уже было, в пригородах, в каждом ведомстве: пройдоха, фанатик, потом по-настоящему честный, но тупой служака. Я не за этим тебя вызывал, слышишь?

Сержант Гужар, сразу понял Алеш. И мрачный вид начальства подтвердил его догадку. Вит покраснел так, что румянец добрался до макушки и теперь алел сквозь редкие седые волосы, даже в тусклом свете.

– Да, сынок. – Полковник рассеянно кивнул. – Аккурат, как наш педофил решил отобрать пальто. В салоне служебной машины хрен что прочтёшь, пепел с пластика тут же осыпался, но клянусь, это «Убийство», и в тот же миг, как отозвалась рация. Водитель только хрюкнуть успел.

– А сам педофил?

– Отправился к своим ублюдочным предкам, вот что! Итого два горелых: чёртов любитель детишек и наш бравый Гужар.

Полковник поймал взгляд Алеша и удерживал его, пока лейтенант не поёжился.