Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью

И он был не то, чтобы не прав.

Тишина.

Броня несколько раз сверилась с показаниями компаса, чтобы убедиться, что ищет цель в правильном направлении, однако ей так и не удалось ничего увидеть, кроме пары помех.

— Приборы ночного видения барахлят, — подала голос Ёлко. — Думаю, это был призрак.

— Если есть призраки, значит, мясных дозорных, скорей всего, не дождёмся, — пробормотала безродная, больше для себя самой, чем для сопровождения. — Местные духи должны быть достаточно агрессивными, чтобы Сковронские отказались от идеи выставлять дозоры под землёй.

Ничего нового отряд так и не услышал: абсолютно все догадки и сценарии были оговорены на брифинге. Каждый боец знал, что ПНВ бесполезны в присутствии агрессивных призраков, однако совсем от них отказаться было нельзя — использование фонариков чревато демаскировкой, так что, тянуть с отказом от приборов ночного видения следовало как можно дольше. А затем оставалось лишь полагаться на умозаключение, что дозора в зоне призрачной активности быть не должно. В конце концов, в ситуации, когда каждую неделю, а то и чаще, на одном из постов пропадают бойцы, подчинённые противника уже давным давно все скопом поувольнялись и устроились бы охранять какую-нибудь пиццерию со стрёмными аниматронными куклами.

Это было бы намного безопасней.

Броня сейчас совершенно не завидовала сопровождавшей некромагичек челяди: автомат, даже снаряжённый трассирующими пулями, был довольно слабым аргументов против бесплотных существ. Стрельба только отпугнёт злых духов. И то, ненадолго. Против магии должна выступать магия. Так что, в ситуации, подобной этой, рослым парням с огнестрелом оставалось лишь прятаться за девичьими спинами, да молиться своим богам.

— Пока рано, — спустя несколько секунд молчания, произнесла Ёлко, развеивая щит. — Слишком мало помех.

Благородная жестом велела группе продолжать движение.

Около десятка минут их отряд двигался, не встречая никаких преград, кроме неясных силуэтов на самой границе восприятия и постепенно отказывающей техники, служившей надёжным маркером приближения к местам, ставшим домом для неупокоенных душ.

Надо было сказать, что ностальгический уют обстановки постепенно отступал. Холод реальный и холод потусторонний владели этим местом. Два брата, живущих в разных мирах, но в кои-то веки встретившихся. Они отлично дополняли друг друга. Настолько, что Броня то и дело ловила себя на осознании, что вместе с хлюпаньем из-под подошвы раздаётся и приглушённый треск.

Это нечистоты промёрзли до состояния льда.

Ухо то и дело улавливало новую порцию нездорового шипения из динамиков. По сути, синеглазка осталась единственной, кто до сих пор не вырубил наушники: остальные к тому моменту уже пару минут как полагались не на технику, а на старые добрые короткие выкрики и жесты. Да и помехи в ПНВ усилились до такой степени, что всему отряду пришлось зажечь фонари.

Однако синеглазка не могла отключиться от радиоэфира. Ей было позволительно демонстрировать заторможенность реакций на внешний мир, но не отсекать себя от белого шума, в котором то и дело удавалось расслышать то угрожающий шёпот, то жалобный плач. Девушка не могла с уверенностью сказать, говорят ли с ней призраки, или же это всё игра воображения. В подобные моменты оставалось лишь верить.

Просто верить. Хотелось бы сказать, что этого вполне достаточно, но нет: вера является необходимым условием, но отнюдь не единственным.

Уверенность некромага служила проводником. Катализатором. Человек, совершающий ритуал, не имеет права колебаться. Призраки, как существа, лишённые тел и являются воплощением воли. А потому, особо тонко чувствуют недостаток этой самой воли со стороны контактёра.

Именно поэтому тот злополучный обряд в доме Вейлисов исполнял именно мальчишка: Броне было легко отыграть уверенность в том, что её дурацкий план обязан сработать, но не поверить самой в эффективность методики ни разу так и не опробованной нигде до сих пор.

К сожалению, сегодня, сейчас, не представлялось возможным переложить ритуал на чужие плечи.

Поэтому синеглазка и вслушивалась в помехи. Ей было не важно, слышит ли она духов на самом деле, или же у неё уже начались галлюцинации. Когда имеешь дело с призраками, между этими явлениями нет никакой заметной разницы. Не имеют значения истоки данных. Лишь результат представляет какую-то ценность.

Это как корпускулярно-волновая теория света. Каждый знает, что она является абсолютным бредом, ибо не может быть нечто разом и волной, и материей, однако эта теория работает, она применима при вычислениях, а потому от неё и не отказываются.

— Это я вам нужна… — прошептала девушка. Она заметила, как один из сопровождавших её бойцов чуть повернул голову в её сторону. Вряд ли ему было уютно слышать нечто подобное от человека, которого он полагал надёжной защитой от призраков. — Я вас-с-с-с с-с-с-с-слышшшу.