Витте

Л. М. Клячко было интересно, как С. Ю. Витте выкрутится из этой пикантной ситуации. Просматривая газеты с отчетом о памятном заседании, журналист обнаружил, что фраза С. Ю. Витте была напечатана без слов «самодержавный и неограниченный». Как старший среди газетчиков, аккредитованных при Государственном совете, Л. М. Клячко имел право свободного доступа в комнату стенографисток. Разыскав текст расшифрованной стенограммы, он установил: «В экземпляре, представленном графу Витте на просмотр (стенограммы обычно посылались ораторам на редактирование), слова „самодержавный и неограниченный“ были графом Витте собственноручно вычеркнуты»²⁹.

К выступлениям в Госсовете С. Ю. Витте обычно готовился и, выходя на трибуну, брал с собой подготовленные заметки. Когда ему нужно было заглянуть в бумаги, он надевал очки, после чего, сдвигая их на свой высокий лоб, выглядел очень комично. Закончив выступление, он часто уезжал, не дожидаясь общего перерыва. А. Ф. Кони никогда не видел его участвующим в общем чаепитии. Председатель Государственного совета М. Г. Акимов относился к С. Ю. Витте неприязненно, тревожно ожидая, что он вот-вот перейдет границу дозволенного. М. Г. Акимов не раз обрывал С. Ю. Витте резкими замечаниями и запрещениями говорить на ту или иную тему, на что тот смиренно, но не без яда отвечал: «Слушаюсь!»

«Особенно тяжело ему жилось последние два года», — подметил наблюдательный А. Ф. Кони. В перерыве между заседаниями С. Ю. Витте расхаживал по аванзале большими тяжелыми шагами, с мрачным выражением лица. На вопросы редких собеседников отвечал неохотно, явно спеша от них отделаться. А. Ф. Кони казалось, что в его кипучей натуре, лишенной возможности заниматься большим и живым делом, жило вечное «роптание души». «Со стороны казалось, — вспоминал А. Ф. Кони, — что это своего рода Гулливер, связанный по рукам и ногам в царстве лилипутов»³⁰. С. Ю. Витте любил подчеркнуть свое положение не у дел и не раз повторял, что теперь он ни за что ответственности не несет.

Из выступлений С. Ю. Витте в Государственном совете А. Ф. Кони совершенно верно уловил суть его подхода к решению государственных задач. Искренний приверженец монархии как формы российского государственного устройства и как политического принципа, он прямодушно протестовал против бюрократического произвола, предпочитая законодательное решение любого вопроса во всех его частностях. С. Ю. Витте не изменил своему правилу по всякому вопросу стремиться прежде всего выслушать мнение заинтересованных лиц и возражал против чисто бюрократического его решения, с насмешливым презрением относясь к весьма распространенному заблуждению, согласно которому чиновники всегда лучше простых смертных знают положение дел в той или иной области.

С. Ю. Витте указывал и на вредную привычку откладывать решение насущных проблем путем передачи их в многочисленные совещания и комиссии. Обширные, а иногда и многотомные труды этих комиссий не приносили ровным счетом никакой практической пользы. Они представляют ценность лишь для современных исследователей этой интересной, сложной и с каждым прожитым днем удаляющейся все дальше и дальше от нас эпохи.

При обсуждении любого вопроса он всегда настаивал на выделении приоритетов. Развитие в России грамотности С. Ю. Витте называл в числе первейших государственных потребностей. А. Ф. Кони запомнились его слова: «Дайте русскому народу, своею кровью приобретшему окраины и своим потом их долго содержавшему и потому не имеющему надлежащих средств для своего книжного учения, потратить, наконец, гроши на свою грамотность»³¹. Он настаивал на увеличении государственных ассигнований на непопулярные среди либеральных политиков церковно-приходские школы и называл отказ от поддержки усилий церкви в деле распространения грамотности среди народа «вандализмом XIX–XX веков».

В церковных вопросах С. Ю. Витте стоял за свободу вероисповедания и защищал царские указы от 17 февраля и 17 апреля 1905 года от попыток сузить сферу их применения. Вызвав резкое замечание М. Г. Акимова, он отрицал право законодательных палат и правительства ограничить льготы, дарованные царем старообрядцам и сектантам «невредных» сект.

Характерную позицию С. Ю. Витте занял в вопросе об уничтожении стеснений для священников, слагающих с себя сан — их не принимали на государственную службу и даже ограничивали в праве свободного выбора места для проживания. Этот законопроект, утверждал С. Ю. Витте, относится к категории «вермишельных» — за 10 лет всего 700 священников сложили с себя сан, тогда как в стране есть целые народы, которым возбранена государственная и общественная служба.