Витька с Чапаевской улицы

– Мы не будем грабить, – хором сказали близнецы и удивленно посмотрели друг на друга. Когда они говорили разом, то всегда удивлялись.

– Я на вас и не рассчитывал, – усмехнулся Буянов. – Идите, братцы, домой... манную кашу кушать

– Мы не грабители, – сказал Ким.

– Чужие кошельки нам не нужны, – добавил Тим.

– Вас мама ждет, – усмехнулся Гошка. Но братья вдруг разговорились:

– Мы пионеры.

– И еще тимуровцы.

– Мы согласны помогать людям.

– А не грабить их... Пошли отсюда, Тим!

Близнецы встали и направились к чердачному отверстию.

– Не вздумайте болтать, – предупредил Гошка. Братья молча спустились вниз. Их можно было и не предупреждать: Ким и Тим в этом смысле молодцы. Из них клещами лишнего слова не вытащишь.

– Давайте лучше ларек ограбим, где пирожные и конфеты продают? – предложил Саша Ладонщиков.

– У тебя уже зубы почернели от конфет, – презрительно покосился на него Гошка.

– Мне противно это слово-то слышать: грабить! – поморщился Витька.

– Называй это конфискацией имущества, – улыбнулся Гошка

– Ерунда все это, – сказал Витька. – Или как сказал бы Коля Бэс: утопия!

– Давайте попробуем? – уговаривал Гошка. – Представляете: ночь, луна и мы, вооруженные до зубов... Романтика!

– Заберут как миленьких в милицию, вот и вся твоя романтика... – сказал Витька.

Буянов посмотрел на него и усмехнулся:

– Ты, оказывается, трус!

Это было самое тяжелое оскорбление.

– Я трус?! – взглянул на приятеля сузившимися глазами Витька. Он даже покраснел.

– Сашка и тот не боится, а ты милиции испугался... В милицию дураки попадают, а если это дело организовать с головой, никакая милиция не поймает... «Черного кота» до сих пор не могут застукать.

– Значит, я трус? – сказал Витька, который совсем и не собирался участвовать в этой сомнительной затее. – А вы два храбреца? Ладно, я согласен... Сегодня же вечером сделаем первую вылазку и посмотрим, кто из нас трус!

– Что это за шайка – три человека? – сказал Саша.

– Чем меньше народа, тем лучше, – заметил Гошка.

– А как мы назовем свою шайку? – спросил Саша.

– "Неуловимые"... – предложил Гошка.

– Это еще неизвестно, – мрачно заметил Витька.

– "Рыцари ночи"... – предложил Сашка.

– Рыцари кошельки не отбирали, – сказал Витька.

– "Черный крест"... – после продолжительной паузы придумал Буянов. Сделаем маски с прорезями наподобие креста.

Против «Черного креста» возражений не было.

– Теперь выберем главаря... – сказал Гошка. Это он сказал так, для проформы. Другой кандидатуры на этот ответственный пост, кроме своей, Гошка и не мыслил.

Главарем шайки «Черный крест» единогласно избрали Буянова. Единогласно потому, что Гошка, отбросив ложную скромность, сам за себя с удовольствием проголосовал.

Прежде чем приступить к разработке плана первой ночной операции, которую условно назвали «Летучая мышь», Гошка взял у Грохотова охотничий нож, оцарапал острым кончиком ладонь и, обмакнув деревянную палочку в каплю крови, поставил свою подпись в конце чистого листа в косую линейку, выдранного из тетрадки.

– Так полагается, – сказал он. – Все великие разбойники скрепляли свой союз кровью.

– Ну и выдумщик, – усмехнулся Витька, но тоже поставил свою подпись.

Саша Ладонщиков долго не решался уколоть палец ножом, но в конце концов после нескольких неудачных попыток, кряхтя и морщась, с трудом выдавил из пальца каплю крови и расписался.

Текст клятвы Гошка пообещал к вечеру сочинить и вписать в лист сверху.

В щели пробивались узкие лучи. В них роилась пыль. В углу громоздилась старая сломанная мебель. Слышно было, как на крыше ворковали голуби. По мостовой мимо дома проехал грузовик.

Гошка с осторожностью достал из кармана смятую папиросу, которую еще вчера вечером вытащил из отцовской пачки, подошел к окну, навел на кончик увеличительное стекло и, когда папироса задымилась, быстро сунул в рот.

Папироса пошла по кругу. Члены шайки «Черный крест» курили молча и сосредоточенно. Гошка потихоньку курил давно, а Витька и Саша, может быть, всего второй или третий раз в жизни. Поэтому они с опаской втягивали в себя небольшие порции дыма, боясь позорно закашляться.

Когда с папиросой было покончено, Гошка затолкал окурок в квадратный пожарный ящик с песком и сверху засыпал.

– В десять ноль-ноль собираемся у еврейского кладбища, – сказал Гошка. Пугач я принесу, у тебя (кивок в сторону Витьки Грохотова) есть приличная финка... А ты, Сашка, захвати из дома какое-нибудь холодное оружие...

– У нас дома нет оружия, – сказал Сашка.

– Чем твоя мать хлеб режет? – спросил атаман.

– Ножом.

– Вот и возьми его. На всякий случай наточи как следует. Возможно, придется в ход пустить...

– Как это – в ход? – вытаращил глаза Сашка.

– Не на воскресную прогулку идем, а на дело... – туманно пояснил Гошка.

– Меня в десять часов ни за что из дома не выпустят, – вспомнил Сашка.

– Ты подписывался кровью под нашей клятвой? – хмуро взглянул на толстого Сашку атаман.

– Какая это клятва? Белый лист...

– Там будет написано, что каждого, кто выдаст нашу тайну или изменит клятве, ожидает смерть!