Витька с Чапаевской улицы

– Мне, может, гениальная мысль пришла в голову...

– Гениальная мысль? – засмеялся Буянов. – В твою голову?

– Куда мы плывем? – спросил Сашка.

– Туда, – неопределенно кивнул Гошка. – Вниз по матушке-реке.

– Сидишь с веслом в руках такой важный, как Стенька Разин, а не знаешь, куда плывем... Командир называется!

– Как это не знаю?

– Куда впадает Синяя? – спросил Сашка.

– Синяя? – переспросил Гошка.

– Я ведь говорил: не знает! – сказал Сашка.

– А куда она впадает? – спросила Алла.

– В озеро, – сказал Коля Бэс.

– Чего мы будем делать на этом озере? – спросил Сашка.

– Там рыбацкий поселок, а на другом берегу – рыбзавод.

– Я бы с удовольствием половил с настоящими рыбаками, – вздохнул Грохотов.

– Слушайте внимательно, – сказал Сашка. – Неподалеку от поселка Савино, мы будем в аккурат проплывать мимо, протекает еще одна речка – Вишенка... Можно лодку перетащить по суше, и мы по Вишенке в аккурат попадем в Широкую, а по ней можно аж до самой Волги добраться... Ну, как моя идея?

– Какое расстояние от Синей до Вишенки? – спросил Коля.

– Что, мы лодку не дотащим?

– Таскали ведь по суше свои корабли византийцы на пути из Варяг в Греки... – насмешливо заметил Гошка.

Коля достал карту и стая внимательно рассматривать. Гошка, направляя лодку одним веслом, тоже заглядывал в карту.

– Из Синей, говоришь, в аккурат в Волгу? – насмешливо спросил он.

– В аккурат, – с удовольствием повторил Сашка понравившееся ему словечко.

Девчонки участия в разговоре не принимали. Девчонкам нравилось плыть на лодке по течению. А куда – не имело значения. Конечный пункт был никому не известен. Даже Гошке Буянову – командиру отряда.

– Я подсчитал с точностью до километра, – невозмутимо сказал Коля. – От Синей до Вишенки в Самом узком месте – двадцать пять километров.

– Дядя говорил – совсем близко, – не очень уверенно сказал Сашка. Он надвинул шляпу на глаза, и его лица снова не стало видно.

– Зачем нам тащить лодку? – сказал Грохотов. – Мы ее оставим на берегу.

Соломенная шляпа подскочила вверх.

– На Вишенке раздобудем другую, – оживился Сашка. – Гошка у нас на это дело мастер...

– Волга – это, конечно, заманчиво, – сказал Коля. – Только до нее ого-го!

– Будем путь держать на Волгу, – сказал Гошка. – Да... а что на этот счет думают наши девочки?

– Мне Сашина идея нравится, – как всегда коротко, ответила Алла.

А что на этот счет думает Люся Воробьева, осталось неизвестным. Люся сладко спала под журчание воды, положив пушистую голову Принцессе на колени.

Перед обедом приключилось маленькое происшествие. У Коли Бэса свалились с носа в воду очки. А без очков Коля мог отчетливо видеть лишь дальние горизонты. Вблизи он решительно ничего не различал. Вместо лиц – сплошные бледные расплывчатости.

Пришлось причаливать к берегу и нырять за очками. То место, где они упали, знали приблизительно. Гошка и Витька стали нырять и шарить по каменистому дну. Гошка, тяжело отдуваясь, сказал, что налима за хвост подержал, а вот очков что-то не видно.

Коля Бэс сидел на камне и, щурясь, смотрел куда-то вдаль. Для него мир становился видимым за излучиной реки. И еще он хорошо видел облака и ласточек, носящихся под ними.

Сашка Ладонщиков нырять не стал. Он это дело не любил и вообще боялся воды. Девчонки вышли на берег и стали рвать сочный щавель.

– Хочется тебе домой? – спросила Люся.

– Я люблю путешествовать, – сказала Алла.

– Когда мы назад вернемся?

– Вернемся, – сказала Алла.

– Мне тоже нравится путешествовать, – помолчав, сказала Люся.

Гошка и Витька все ныряли и ныряли. Тяжелые всплески и громкое фырканье нарушили полуденную тишину. Сначала мальчишки переговаривались, потом стали нырять молча. В прибрежных кустах пели птицы, поскрипывала осока. В тени, у самого берега, желтели кувшинки. На зеленых глянцевых листьях отдыхали синие стрекозы и еще какие-то маленькие пузатые букашки. Водяные пауки сосредоточенно меряли водное пространство.

Когда ребята, усталые, с покрасневшими глазами, вылезли на берег, Коля встрепенулся и, заморгав, тихо спросил:

– Бесполезно?

– Я – пас, – сказал Гошка и тяжело шлепнулся на песок.

– Там течение, – пробормотал Витька. – Куда же их могло отнести?

– Щука проглотила, – буркнул Гошка. Он лежал, закрыв глаза.

– Попробую поискать у того берега.

– Пустое дело, – отозвался Гошка.

– Поищу, – сказал Витька и опять пошел в воду.

– Я бы на твоем месте, Бэс, пенсне носил, – сказал Гошка.

– Почему пенсне? – удивился Коля. Глаза у него были большие и светлые. Зрачки от напряжения расширились.

– Пенсне носят на золотой цепочке, а цепочку пристегивают к чему-нибудь...

– Мне это в голову как-то не приходило, – тихо сказал Коля. Потеряв очки, он утратил чувство юмора.

– Столько времени из-за тебя потеряли!

– Без очков я пропал, – сказал Коля, тоскливо прислушиваясь к знакомому жужжанию: пролетел какой-то жук.

– Меня ты видишь? – спросил Гошка. И показал ему язык.

– Жук-олень, – сказал Коля, поворачивая голову в ту сторону, куда полетело насекомое.

– Какой еще олень? – лениво спросил Гошка.

– Два каких-то стекла... – печально сказал Коля. – И мир без них утратил свои привычные очертания.