Visions of Inequality: From the French Revolution to the End of the Cold War

Глобальное неравенство. Третье очень перспективное направление - это работа по изучению глобального неравенства. Провести такое исследование эмпирическим путем невозможно, пока в большинстве стран не проводятся регулярные обследования домохозяйств (которые являются лучшим или единственным источником подробной информации о распределении по всей стране), и пока нельзя сравнивать уровни цен в разных странах. Однако оба этих эмпирических препятствия были преодолены за последние тридцать лет. Первая проблема была решена, когда Китай и Советский Союз, а затем и постсоветские страны начали обмениваться данными обследований домашних хозяйств, а многие африканские страны стали проводить регулярные обследования. В настоящее время национальные репрезентативные обследования домашних хозяйств охватывают более 90 процентов населения мира и примерно 95 процентов мирового экономического производства. b Не все страны проводят обследования ежегодно, но исследователи могут работать с относительно близкими контрольными годами (скажем, контрольный год каждые три или пять лет) и использовать все доступные обследования, которые попадают в эти временные промежутки. Это совершенно отличается от ситуации 1980-х годов, когда данные по Китаю, советским республикам и большей части Африки не существовали или были недоступны.

Между тем, второе препятствие в значительной степени преодолено благодаря постоянно расширяющемуся охвату и более точной информации, предоставляемой Программой международных сопоставлений, которая позволяет нам сравнивать уровни цен в странах и, таким образом, оценивать реальный уровень жизни во всем мире. Ситуация еще более улучшится, когда появится больше информации о ценах внутри страны, так что (например) исследователи смогут различать уровни цен в разных частях Китая (и, таким образом, получать более точные оценки реального благосостояния). В настоящее время уровни цен в Китае и Индии различают только сельские и городские районы, а для всех остальных стран для корректировки номинальных доходов используется только один средний уровень цен по стране.

Эта эмпирическая работа, как бы важна она ни была, является лишь первым необходимым шагом на пути к тому, что, как мы надеемся, станет глобальной историей, увиденной и отраженной в распределении глобального дохода. Ведь очевидно, что данные о глобальном доходе содержат в себе целые повествования о Великой дивергенции, колонизации, порабощении, деколонизации, успешных и неудачных эпизодах роста, экономическом и политическом подъеме и падении наций. Все эти истории, по понятным причинам, отражаются на доходах, которые получают люди в разных частях света. Изучение данных по крупным странам позволяет нам увидеть, например, как снижение доходов на душу населения в Китае во время Великого скачка и Культурной революции увеличило вклад Китая в глобальное неравенство (сделав китайское население беднее) и привело к росту глобального Джини почти на два пункта, что является огромной величиной. Или как с начала 1980-х годов быстрый рост Китая привел к снижению глобального неравенства, особенно при заданных темпах роста на душу населения, когда Китай был относительно бедной страной. Теперь, когда этот период заканчивается, а средний доход в Китае превышает средний доход в мире, на смену могут прийти другие двигатели снижения глобального неравенства, возможно, Индия и Африка.

Повествование о глобальном неравенстве, о перестановке мест в распределении доходов между различными нациями и классами, еще предстоит вывести из этих данных. Но данные и некоторые первые попытки разработать такой глобальный нарратив уже есть. Отрадно видеть новые книги, в которых повествование о глобальном распределении доходов рассматривается как часть социальных наук в целом, а не только экономики. В идеале эмпирическая работа по глобальному распределению доходов будет сочетаться с широкими глобальными нарративами, характерными для школы Annales, в частности для работ Фернана Броделя и Поля Байроша, а также для теоретиков мировых систем. Именно поэтому в предыдущей главе я подчеркивал жизненно важную неомарксистскую связь между (системным) межстрановым неравенством и внутринациональным неравенством.

В работе, которую я имею в виду, я предполагаю полную интеграцию трех уровней понимания: Во-первых, межстрановое неравенство, влияющее на властные отношения в странах (включая политическое и экономическое господство, колонизацию и т. п.); во-вторых, внутристрановое неравенство, которое, как считали теоретики зависимости, может определяться и способствовать поддержанию неравномерных международных властных отношений (хотя оно также реагирует на внутренние классовые и другие расхождения); и в-третьих, глобальное неравенство между гражданами мира, где преломляются все эти точки зрения.