Другие примеры. Книга Пола Самуэльсона "Экономика" была чрезвычайно влиятельным учебником во всем мире. Она также свидетельствует о неспособности интегрировать исследования распределения доходов в неоклассическую парадигму. Хотя вопросам долей факторов производства, определяющих заработную плату и прибыль, уделено много места - более ста страниц в шести главах, - они так и не "объединены" в распределение доходов. Таким образом, мы подробно изучаем, как определяется заработная плата, видим взаимосвязь между предпринимательством и прибылью и т. д., но никогда не собираем эти факторные доходы вместе, объединяя заработную плату, процент, прибыль, ренту и т. д., чтобы выяснить, как они формируют совокупный доход домохозяйства, или узнать, как распределяется этот совокупный доход, или увидеть, какие политические и социальные силы влияют на него, или понять, как это распределение влияет на общество и его политику. Неравенство изучается на двух страницах книги, которая насчитывает более девятисот страниц, в одной из последних глав, которая, что показательно, открывается словами "Человечество живет не только за счет ВНП". Очевидно, что, по мнению Самуэльсона, неравенство следует рассматривать как одно из тех дополнений к экономике, которые, хотя и не являются совершенно неважными, должны упоминаться лишь в конце - подобно тому, как в новостных программах американского телевидения ведущие в последние минуты эфира обращаются к какой-нибудь общеинтересной истории, которую они комментируют в фальшиво-расслабленной манере.
В своей влиятельной книге Чарльз Ф. Фергюсон посвящает теме распределения одну из более чем четырехсот страниц, парадоксальным образом выделив ее в названии книги. Причем это сделано в коротком разделе, где утверждается, что доли факторов производства постоянны при определенном типе технологического прогресса. Другой подходящей иллюстрацией этой тенденции является то, что до 1990-х годов главная система классификации экономических статей и книг по их тематике, поддерживаемая журналом Journal of Economic Literature, не предусматривала даже кода для экономического неравенства. В соответствии с этим нобелевский лауреат Роберт Лукас, президент Американской экономической ассоциации, заявил, что "из всех тенденций, вредящих здравой экономике, самая соблазнительная и... самая ядовитая - сосредоточиться на вопросах распределения". Ему удалось реализовать свои приоритеты: очень немногие студенты-экономисты изучали вопросы распределения доходов.
Политическое и идеологическое давление, не позволяющее видеть существование неравенства в развитых странах, и особенно в США, перевело всю тему изучения неравенства в область экономики развития. "Если ввести ключевые слова "распределение доходов" в базу данных EconLit 1969 / 1995, - заметил Тони Аткинсон в 1997 году, - то получится 4 549 записей. (Для сравнения, "международная торговля" дает в два раза больше записей.) Но если изучить их, то можно обнаружить, что значительная часть посвящена экономике развития". Именно здесь студент-экономист должен был узнать, что существует такая тема, как неравенство, и что есть инструменты для его изучения. (Кривая Лоренца и коэффициент Джини обычно вводились только в учебниках, посвященных развитию). Здесь же преподавалась теория Кузнеца. Оказалось, что если проследить эволюцию неравенства во времени (параллельно с экономическим развитием), то гипотеза Кузнеца действительно применима только к развивающимся экономикам. Таким образом, Томас Пикетти прав, утверждая, что гипотеза Кузнеца использовалась во время холодной войны как оправдание для игнорирования неравенства (как в развитых, так и в развивающихся странах), поскольку она позволяла всем делать вид, что только рост позаботится о нем. Еще важнее заметить, что сама озабоченность неравенством распространялась только на развивающиеся страны. Неравенство, считали многие сторонники экономики "холодной войны", в богатом мире не имеет значения.