Вишни на березе

– Самое интересное, – продолжал свой душещипательный монолог Бруншейн, – шило вошло четко около позвоночного диска, не задев не один нерв, его вынули, перевязали шею и отправили домой. Шило – весомый аргумент в семейных спорах, – судя по выражению его лица, говорил он это абсолютно серьезно, без тени иронии.

Варфоломеич внимательно слушал, а Дмитрий Дмитриевич, допив чай, продолжил:

– Но жена на том не успокоилась и при первой возможности воткнула мужу в шею отвертку…

– Добила все-таки? – поинтересовался Семен.

– Нет, ему и на этот раз повезло… но не в этом суть, – он достал из кармана электронную сигарету и затянулся паром.

– Осудили ее за два эпизода покушения на убийство, в общем, районный суд, в совокупности за шило и отвертку накатил ей пятнадцать строгого, приговор, однако, в апелляции был отменен, ведь в случае с шилом, бедняга не пострадал. В итоге суд ее оправдал, не найдя умысла на убийство… если б хотела убить, то убила бы, она с этим шилом, все четко подметила… – заключил он.

– Ты молодец, – похвалил его Семен, надеясь перевести тему в другое русло.

– А помнишь, я вел дело, – его обуревали воспоминания, – где ревнивый муж с повинной в полицию заявился, сознавшись в убийстве соседа, про тот случай еще в газетах писали: мол, мужик пошел за пивом и, естественно, пропал… – с усмешкой подытожил он.

– Чего-то не припомню такого, – Семен, посмотрел на лежащие на столе документы с таким уставшим видом, будто провел не одну ночь с темпераментной женщиной и спросил:

– А как он его убил-то?

– Лопатой, вроде бы, – последовал ответ, – он так и написал в явке, мол, убил соседа на почве ревности к своей жене, крутила с тем шашни, пока муж мотался по командировкам, – пояснил Дмитрий Дмитриевич, поправив галстук, – и закопал под яблоней в саду.

Семен смотрел на своего собеседника не отрывая взгляда в течении целой минуты, а потом спросил:

– И что?

– Откопали соседа, правда, он уже сам на себя был не похож, через два года, но жена его опознала, по стальным зубам и бумажнику, что был при нем. А уголовное дело все-таки прекратили, – Дмитрий Дмитриевич, взял секундную паузу и триумфально улыбнулся.

Семен сидел и смотрел на него с таким искренним недоумением, словно не понимал о чем вообще идет речь.

– Зима, холодно, – начал он объяснять, – он только «откинулся», жить негде, вот он и объявился в полиции с этой своей весьма курьезной историей об убийстве, которую якобы услышал от кого-то из сокамерников, пока цинтовал¹ на «крытой». Не будь дураком перекантовался зиму в СИЗО, а как потеплело, заявил о непричастности. А самое интересное, тот, кто убил, тоже умер. Цирроз! – заключил он многозначительно, подняв вверх указательный палец правой руки.

– Мужика естественно освободили.

Семен пил чай и с нескрываемой грустью смотрел на своего собеседника. Пауза затягивалась и он, дабы не терять нить разговора, сказал:

– Повезло ему.

– Очень повезло, – адвокат снова затянулся сигаретой, выдохнув клубы пара, – его на днях тоже убили, в пьяной драке… ножом… Я к тебе по делу, – внезапно перевел он тему разговора.

От этих слов взор Варфоломеича окончательно оцепенел.

– Мне сегодня звонил один картавый тип, просил порекомендовать адвоката, весьма странное дело об убийстве, как раз для тебя, – неожиданно выдал он.

– Пусть обращается, – Семен впервые за день беззаботно улыбнулся.

– Спасибо за чай, мне пора, – сказал он, одеваясь.

Друзья обменялись рукопожатиями, и Дмитрий Дмитриевич, радостный и удовлетворенный бодро открыл дверь.

* * *

Законопослушному человеку с неотягощенной совестью легко и приятно в такое солнечное морозное утро выйти на улицу, не торопливо пройтись по аллее, по обеим сторонам которой растут низкие, ветвистые, подобные стефанандре кустарники, покрытые первым инеем. Приятно достать из кармана жвачку с мятным вкусом, и закинув ее в рот, судорожно вдохнуть и выдохнуть воздух, как это делает марафонец в конце финишной прямой.

Толян посмотрел на часы и прибавил шагу, побрякивая серебром цепей, четырежды обвивавших его крепкую шею, намереваясь поскорее добраться до здания мирового суда, свернул на улицу Кирова. Не отягощенный совестью, молодой человек уверенным шагом шел по улице, его лицо озаряла яркая улыбка, смотря на проходящих мимо милых, разговаривающих о каких-то мелочах людей; ему казалось, что все ему рады, а он – жених и идет на свидание с невестой.

Реутов дожидался своего новоявленного клиента в здании суда около рамки с металлоискателем, завывшим при появлении Толяна дико и пронзительно, будто это был Терминатор, засланный к нам из будущего, чтобы убить Джона Конора. Со словами: «Молодой человек со мной», адвокат провел через металлодетектор Терминатора, уши которого раскалились так, что вероятно, засветились бы в темноте. Вышедший из кабинета судебный пристав с лысой, похожей на бильярдный шар головой, препроводил его в кабинет судьи Жориной.

Наталья Петровна изучающе посмотрела на юношу с бородой, чуть сдвинув в улыбке уголки тонких губ, словно давая понять, что ему здесь не рады, и сурово произнесла:

– Продолжаем судебное заседание…