Вишнёвая смола

Честно говоря, мне было немного боязно. И даже моему родному старшему брату было немного боязно, как бы он ни старался быть тем, кем он и был – взрослым. Так мне, во всяком случае, показалось. Он вёл себя вовсе не так, как вёл себя обычно. Как, например, в летнем кинотеатре пионерлагеря. Или не так, как когда у нас дома собирались его одноклассники. Он был серьёзнее и спокойнее. И как-то сдержаннее. Если не сказать – скованнее. И на больничной проходной сказал каким-то слишком басом и слишком значительно: «В гематологию!» – и нас пропустили, даже не спросив, кто мы и к кому. Мой старший брат нёс Серёжке авоську с журналами «Химия и жизнь», «Техника молодёжи» и несколько томов «Антологии современной фантастики». А я несла Серёжке полные карманы вишнёвой смолы. Потому что мой родной старший брат, когда мы ждали трамвая на Восьмой станции Черноморской дороги, совершенно спокойно разрешил мне набить полные карманы моего платья этой чудеснейшей из чудеснейших жвачек, куда там той американской, которой вечно похвалялась-дразнилась мокроротая снежинка-губан Бэла, дочурка моей детсадовской воспитательницы. Моему родному старшему брату – честь ему и хвала! – было всё равно, что у меня «грязь под ногтями» после отдирания вишнёвой смолы от вишнёвого ствола. (А маме никогда не всё равно про мою грязь под ногтями, хотя сама она любит в «Якоре» вонючей, как тухлые яйца, грязью с Куяльника обмазаться с ног до головы, да ещё и в целлофан и в одеяло завернуться, вся будучи в этой грязи!) Потому что это не грязь. Деревья не бывают грязными. Просто кора у них тёмная. И слёзы у них тёмные. Застывшие. Или смола – это не слёзы, а кровь? У деревьев есть кровь? Если старшего брата спросить, есть ли у деревьев кровь, – он не ответит. Он подарит мне какую-нибудь книгу, где будет написано про хлорофилл, подвой и привой, и всякое такое. Я его однажды спросила, почему фиалка на нашем окне называется махровой и что у неё общего с махровым полотенцем? Так он отвёл меня в ботанический сад и купил мне там книгу про махровые фиалки. В книге было написано: «Кроме этого форма цветка предполагает деление сортов на простые, полумахровые и махровые. Некоторые сорта фиалок отличаются не только прекрасными цветами, но и яркими листьями необычной формы». И много ещё чего такого, всякого. Ну и что мне это дало? К тому же там, в книге, ничего не было написано про связь махровых фиалок с махровыми полотенцами. Хотя, конечно, спрашивать у моего родного старшего брата интереснее, чем у совсем взрослых мамы и папы. Маме и папе некогда. К тому же мама не считает меня достаточно взрослой и частенько на мои вопросы отвечает: «Вырастешь – узнаешь!» А как же я узнаю, если, пока я подрастаю, меня потчуют такими сентенциями? (Сентенция – это то, чем потчуют, но не как манной кашей. В том смысле, что, если ты не хочешь есть манную кашу, – все немедленно бросаются тебя убеждать в её полезности и настаивают на необходимости немедленно съесть «ещё ложечку». А сентенции если не хочешь, то и не ешь на здоровье!) Папа, если не знает точного ответа на вопрос, начинает выдумывать, пользуясь своим универсальным «ну-у-у…», похожим на «му-у-у…». Что бывает весьма интересно, но редко когда бывает действительно познавательно. Так что уж пусть лучше мой родной старший брат молча дарит мне книги. Он сам не очень любит читать всё подряд, как я. Он читает только «по делу». Я лично считаю, что тоже читаю только по делу. Просто мне есть дело до всего. Но моему родному старшему брату я не говорю, что тоже, на самом-то деле, читаю только по делу. Потому что он страшно гордится тем, что я читаю «всё подряд». Он даже хвастает мною своим товарищам и, что важнее, своим подружкам. И я сижу такая гордая, мол, хо-хо! – ну и что, что вы взрослые и у вас уже есть мальчики? Зато вы не читаете всё подряд, ни до чего вам нет дела, и вообще – вы дуры дурами! (Признаться честно, я немного ревную своего родного старшего брата к его подружкам, как та самая свекровь-сволочь, потому что в присутствии его подружек я получаюсь уже не такая исключительная, как наедине с ним, и мороженое тогда уже не только для меня, но уже и для подружек, и иногда для них даже первее! Что вообще уже ни в какие ворота!)

В общем, я набиваю карманы смолою, отложив на попозже вопрос про кровь деревьев.

– А что такое «отделение гематологии»? – спрашиваю я у моего родного старшего брата шёпотом, когда мы идём по больничному двору к высокому зданию.

– Это такое отделение, где лежат больные, у которых… У которых что-то не так с кровью. Гематология – это наука о крови.