Вираж бытия

Другой вопрос, что Ворошилов до сих пор был первым замом Фрунзе, а Ягода – вторым замом Дзержинского, при болезненном и в целом недееспособном первом заме – Менжинском. Что нервировало Михаила Васильевича чрезвычайно. Да, он разыгрывал партию лояльности. Но он не верил Сталину ни на грош. Что, собственно, Михаила Васильевича и останавливало от перехода на сторону Иосифа Виссарионовича.

Хотя острых углов хватало и других.

Например, Сталин фактически возглавлял один из главных центров саботирования и сворачивания НЭПа. В то время как Фрунзе прекрасно представлял себе, ЧТО он наворотит взамен. И был уверен – пока не будет подготовленных кадров нужной квалификации – вручную лезть управлять такой большой и сложной экономикой – только вредить. Кухарка может управлять государством. Только перед этим ей нужно обучиться это делать. И вот с этим имелись проблемы. Фундаментальные.

Другой, еще более острый угол, заключался в поддержке националистов в рядах ВКП(б). Сталин был в этом плане твердым сторонником и последователем Ленина. И всемерно поощрял этих ребят на местах. За счет центра. Из-за чего постоянно ругался с Рыковым.

Так бы и ладно. Подумаешь? Что в этом такого сильно опасного? Но Фрунзе прекрасно помнил о «синдроме Спартака», который, как известно проиграл, в первую очередь потому, что разделил свои последователей по этническому признаку. И они в итоге между собой передрались.

Кроме того, Михаил Васильевич прекрасно знал, что поощрение любого национализма в Союзе, особенного у малых народов, прямой путь к развитию национал-социализма или национал-коммунизма на местах. Что во время Великой Отечественной аукнулось массовым коллаборационизмом, да и потом «радовало» безмерно.

Вопросы это фундаментальные.

Мирится с ними Фрунзе совсем не хотелось. Ибо ошибки в таких вещах – стратегические, ставящие под вопрос само существование не только Союза, но и всякой Российской государственности. А он воспринимал Союз именно как «пересборку» России, разрушенной революцией и Гражданской войной. Но даже если бы он переступил через себя и уступил Сталину в столь принципиальных вещах, то это ничего бы не дало. Вообще. Тем более, что он на каждом углу о своих взглядах и не кричал, так что технически это не представляло труда.

Почему не дало бы?

Потому что его жизнь получалась разменной монетой в этой игре.

Сталин, даже если он станет его самым искренним и верным соратником, уберет его с поста военного наркома, заменив на «верного пса». Просто от греха подальше. Ведь о военном перевороте, как о вероятном исходе революции, говорили не только в кулуарах Союза, но и за его пределами. Мало того – его ждали. И было бы глупо для Иосифа не подстраховаться на этот случай. Как? Да просто поставив на место наркома того, кто точно ничего подобного не сможет провернуть. Даже если захочет.

Посему Фрунзе точно бы убрали.

А о том, как убирал с должностей Сталин, иллюзий у Михаила Васильевича не было. Ведь даже уйдя с должности он бы сохранял влияние и был бы все еще опасен. Слишком опасен. Впрочем, окажись на месте Сталина Зиновьев, ситуацию это не изменило бы. Разве что Троцкий так обычно не поступал в силу специфики работы, но тот во главе государства виделся ему лишь в кошмарном сне.

Именно по этой причине нарком целенаправленно пошел на смычку и стратегический союз с Дзержинским. С которым и противоречий по ключевым стратегическим вопросам не имелось, и блок получался непробиваемый – ибо на сплоченных «силовиков» открыто не попрут. Да и тот прекрасно уже все понял относительно своего самочувствия и перспектив…

Фрунзе скушал вишенку и кинул косточку в миску. К кучке других. Пальцы окрасились в красный цвет. Отчего он недобро усмехнулся. Едва заметно.

Дети же выгляди беззаботными.

Мама умиротворенной. Однако поймав взгляд сына напряглась и быстро-быстро увела детей гулять, а потом спать. Был же уже вечер.

Да и он сам направился в кабинет.

Отдохнул – и ладно. Требовалось возвращаться к делам. А то совсем себя доведет до депрессии грустными мыслями. Работа ведь лучшая лекарства от глупых мыслей…

Чтобы укрепить свое положение требовалось как можно скорее развернуть части постоянной готовности. С верными, лояльными командирами. И вооружить их надлежащим образом.

Со стрелковым оружием все более-менее складывалось. Пусть и весьма «дендрофекально». Будучи наркомом, он смог под эти цели собрать и пулеметы, и винтовки. Заодно оголив те части и подразделения, в лояльности которых он сомневался.

Благо, что со времен Первой Мировой и Гражданской войн осталась масса различных пулеметов. И станковых, и ручных. И ими можно было вооружать вот прямо уже сейчас. Да, обычных стрелков покамест винтовками придется обеспечивать, хотя мобилизационные самозарядные карабины были уже на подходе. По его прикидкам – с начала 1927 года они начнут поступать. Да, плохие. Но где-то на голову лучше простых «болтов». А потом уже будет потом. И можно будет что-то получить «слепить». Если получится дожить, конечно.