Вираж бытия

Все предыдущие он сдал на отлично. Оставался последний выстрел. И наблюдатели делали ставку на исход – будет ли осечка или нет. Они и не догадывались, что для человека с двумя высшими образованиями и ученой степенью, полученными там, в прошлой жизни, программа выглядела смешной. Тем более, что ее, по сравнению с дореволюционной, упростили из-за низкого уровня поступающих абитуриентов. По сути – малограмотных. Впрочем, чтобы не попасть впросак, нарком все одно – готовился. Честно и ответственно. Мало ли? Тем более, что, кроме общеобразовательных предметов, имелись и специализированные – военные. И их нужно было освоить. Вдумчиво. Чтобы не опростоволоситься.

Вышел.

Доложился по вопросам экзаменационного билета.

Ответил на дополнительные вопросы.

Все чин по чину.

– Михаил Васильевич, могу вас поздравить. Экзамены вы сдали, и мы имеем все основания засчитать вам полный курс. – весьма удовлетворенно произнес Лашук Петр Михайлович – начальник военного училища.

Ну а что? Чего бы ему не радоваться?

Записать в выпускники целого наркома для молодого учебного заведения было ценно и важно. Включив его в список третьего выпуска трехгодичных курсов.

– И что дальше, Михаил Васильевич? – спросил присутствовавший здесь в качестве наблюдателя от Политбюро Троцкий. – В Военную академию?

– Именно так Лев Давидович.

– Тоже экстерном?

– Не уверен, но попробую. А потом политех хочу закончить, в который поступал когда-то.

– Стоит ли? Вы ведь серьезно отвлекаетесь от работы. Не жалеете себя. Да и в ваших знаниях ни у кого сомнений нет. Особенно теперь – после этих изобретений и вашего личного участия в научно-конструкторской деятельности.

– Стоит Лев Давидович, стоит.

– Отчего же? Каждый час вашей работы очень важен для страны.

– Я зайду издалека. Какие-то сто лет назад от командующих дивизией или там корпусом что требовали? По сути ничего кроме только личной храбрости. Вся дивизия – вот она. Как на ладони. Плотной толпой стоит. И воюет она на узком фронте. В полный рост. Наступая в колоннах, словно на марше. Легко взглядом окинуть. А рядом другие. И там особенно не вывернешься. Из-за чего вся война превращалась в кошки-мышки в попытке собрать в кулак своих солдат больше, чем есть у противника. То есть, ходунки. Ибо на поле боя тактической грамотности от командиров особой не требовалось. Просто удачливость, чувство момента и храбрость. Иной раз до отчаяния.

– Допустим. Но при чем здесь это?

– При том, что уже в середине XIX века произошел перелом. Новое оружие изменило узор войны. Войска стали все шире растягиваться по площадям. И от командующего той же дивизией или корпусом стали ожидать совсем иного, нежели просто личной храбрости. А именно высоких организаторских навыков и обширных знаний в самых разных областях. Он более не был вождем дружины, он стал администратором войны. Однако царские генералы не сумели отреагировать своевременно. Оружие уже получило нарезы, а их мозги – нет.

– Едко, – фыркнул Брусилов, который входил в число наблюдателей комиссии. О том, что Фрунзе недолюбливал Драгомирова и все его возню с наполеоновскими войнами он прекрасно знал. Но помалкивал на эту тему. Тут же не сдержался.

– Алексей Алексеевич, а как еще это назвать?

– И как это связано с тем, что вы занимаетесь вот этим всем? – не давая Брусилову ответить, спросил Троцкий.

– К Империалистической войне Россия подошла с самым слабым и негодным комсоставом. И вытягивала в основном на личных качествах бойцов. На их природной стойкости. Но обстоятельства изменились. Мы победили в Гражданской и теперь готовимся к утверждению Всемирного Советского Союза. Для чего должны учиться. Все. А как еще, если не личным примером можно направить подчиненных? Учиться, учиться и еще раз учиться. Это завещал нам товарищ Ленин и моя мама.

– Мама? – хохотнул Слащев.

– Мама мне посоветовала что-то дурное? – вопросительно выгнув бровь, осведомился Фрунзе.

– Нет-нет. – примирительно замахал он руками. – Просто прозвучало смешно. Ее совет очень здрав. Моя мне тоже самое советовала.

Лев Давидович пожевал губы.

О чем-то подумал.

И кивнул, произнес:

– Да, пожалуй, это здравый аргумент.

– И в то время, Лев Давидович, когда мы самоотверженно работаем на благо Союза и трудового народа, у нас в партии есть масса лентяев, которых батогами в школу не загонишь. В нашу юность нужно было постараться, чтобы учиться. Выгоняли, если происхождение не то. А сейчас – иди. Но нет. Не хотят. Думают, что всему уже научились. Вот я и предлагаю нам с вами, товарищи, сообща нарезать в их мозгах нарезы. Спасать их. А то ведь превратятся в тунеядцев, трутней и приживалок на теле партии.

Троцкий одними глазами усмехнулся, прекрасно поняв намеки. А потом возражать не стал.

На этом они и разошлись.

Фрунзе к себе в наркомат. Остальные кто куда.

Добрался.

Сел в кресло.

Отхлебнул сладкого чая.

Откинулся на спинку.

И закрыв глаза, прислушался к ощущениям.

Ничего.