Вираж бытия

– На днях должны приехать представители германских компаний DWG и Mauser. Они заинтересовались нашими предложениями о концессиях. Вот и проверим. Уверен – попытаются устроить какую-нибудь гадость.

– И что ты предлагаешь? Заблокировать у них радиостанцию?

– Ладно. Это преждевременный разговор. Надо действительно все проверить. Может быть я на них зря наговариваю. Мда. Слушай, а ты не отрабатывал «камеру»? Николай Игнатьевич Казаков он ведь ядами занимается. Может кто из подозреваемых к нему заходил или его подручные. Ну и «отоваривались».

– Михаил Васильевич! Откуда вы знаете о лаборатории Казакова?! Ответьте пожалуйста! – очень нервно спросил Дзержинский, перехода на «вы», хотя они уже давно общались в панибратском ключе.

– Товарищ Дзержинский, – с улыбкой ответил нарком. – Что за вопросы вы задаете? Думаю, вы не станете отрицать, что нарком обороны один из самых информированных людей в стране? В любой. И уступит в этом лишь главе службы безопасности. К тому же я, как и вы, много всего подмечаю, запоминаю, делаю выводы.

– Нет, но…

– В данном же случае все очень просто. Мне об этой лаборатории рассказал товарищ Ленин. В 1921 году, когда я от Ататюрка вернулся. Я ведь от Владимира Ильича флакон с ядом получал, на тот случай, если арестуют, чтобы я мог покончить с собой. Вот как приехал и сдал его обратно, Ленин и поведал мне, как надежному партийцу об этой лаборатории.

– Это… неожиданно…

– В жизни всякое бывает. Ну так что, будете проверять его?

– Извини Михаил Васильевич. Я как-то даже и не подумал, что Владимир Ильич вас с этим ознакомил… Проверим конечно! Да вот прямо сейчас и проверим! Если будет удобно, то вместе. Так даже будет лучше. Бери своих бойцов и поехали. А я своих прихвачу из тех, что не станет болтать. И скажи еще – у тебя к лаборатории № 12 интерес обычный, или по делу?

– Да бес его знает? Так-то она мне даром не интересна. Разве что в плане противоядий. Если конечно, Казаков над ними работает. Но мне нужно военную разведку создавать. И военную контрразведку. Заново. Царская то была хуже некуда. Немцы и англичане с французами у нас тут чувствовали себя лучше, чем в санатории. И знали о наших войсках порой больше, чем наши собственные генералы. А мы о них и о их планах почти ничего не ведали.

– Еще одну службу безопасности?

– Военная разведка – это военная разведка. Они с политической находятся в разных плоскостях в силу специфики. С контрразведкой аналогично. Они друг друга не заменят никогда. И конкурировать не будут, ибо разными вещами занимаются. Совсем. Сфера их интересов сводится к военно-промышленным объектам, войскам и их перемещениям, укреплениям, складам, мостам, железнодорожным узлам, портам и прочему подобному. Что у нас, что там. Без этих сведений грамотно планировать военные операции попросту невозможно. Политическая же служба безопасности такими вещами если и интересуется, то постольку-поскольку. Не ее профиль. И вот для работы этих новых служб мне, в перспективе, могут потребоваться яды.

– Хорошо. Ладно. Это все потом. А пока поищем – кто и когда отравой интересовался.

С этими словами они поднялись и отправились по автомобилям.

Нарком при этом с трудом сдерживал улыбку.

Ибо в свое время ему на глаза попадалась статейка, из которой знал, что Казаков был трусом. Жутким. Паталогическим. И Ягода действительно к нему заходил за ядами. За разными для своих делишек. Что потом и всплыло, при аресте его Ежовым. Так что этот визит вежливости был почти верным доказательством вины Генриха, позволяя «повесить» на него и Зиновьева. Косвенным доказательством. Но и его представлялось достаточным…

Глава 8

1926 год, 26 июня, Подмосковье

12 мая Фрунзе дал разгон деятелям, что мешали изготовлению сварного корпуса танка. На словах. На следующий день – по линии Дзержинского натравил на них бойцов ОГПУ. Дескать, саботируют. А потом еще и по линии Зиновьева все это «сдобрил».

Поэтому дело завертелось.

Прямо ураганом.

Новый танк не трогал никто, дав «творческому коллективу» спокойно работать при полном содействии. Все что угодно в любом количестве. Так что работа «пошла» так шустро, словно ее парочка голодных тираннозавров догоняла.

Фрунзе вообще старался сочетать многофакторные способы воздействия. И сам производства инспектировал внезапными «набегами», и Дзержинского привлекал, и прессу, и разные административные инструменты. Так в газете «Правда», которая стала его рупором в эти месяцы, он регулярно публиковал различные статьи и заметки. Через которые широко и под нужным углом освещал нужные темы. Благодаря всей этой многопрофильной и многоплановой возне ему удалось за несколько месяцев установить на всех военных предприятиях новые правила.

Пришел пьяным? Поставили прогул и отправили домой – трезветь. Ибо пускать «пьяное чудовище» к дорогостоящему оборудованию попросту опасно – испортит.