VIP

– Нет, мне от дома досюда двадцать минут пешком.

– Значит, мы можем выпить? Отлично. Два коньяка, двойных, – сделал он заказ подоспевшей официантке. Пожаловался: – Когда нет работы, плохо. Когда есть, тоже ничего хорошего, некогда голову поднять.

– Я вижу, вы нашли неплохую работу, – заметил Панкратов. – Машина с водителем и правительственными номерами. Как вам удалось?

– Хорошие специалисты всегда в цене. Знаете, как говорят артисты? Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. Хотите спросить, куда я устроился?

– Любопытно. Но если не хотите, не говорите.

– Вам скажу. Я навёл о вас справки. Вы человек, заслуживающий доверия.

– Вы навели обо мне справки? – удивился Панкратов. – Где?

– У меня широкие информационные возможности. Я работаю советником президента очень серьезной фирмы. Фирма «Союз». Она считается частной, но связана с госструктурами. На очень высоком уровне. Я потому об этом говорю, что это имеет прямое отношения к нашему разговору. Будьте здоровы, Михаил Юрьевич! – поднял он бокал и выпил, не чокаясь.

– Будьте здоровы, Ефим Маркович! – отозвался Панкратов и пригубил свой коньяк.

– Есть какие-нибудь изменения в деле Ирины Керженцевой? – перешёл Файнберг к делу.

– Есть. И они мне очень не нравятся.

– Чем?

– У меня создалось впечатление, что её отмазывают. И силы задействованы очень серьезные.

– Примерно этого я и ожидал. Вы уже поняли, в чём дело?

– Нет.

– Медиахолдинг. То, что я вам сейчас скажу, может быть расценено как должностное преступление с моей стороны. Но не сказать не могу. Меня трясёт, когда я вспоминаю о том, что мой друг на кладбище, а эта гадина раскатывает по заграницам и наслаждается жизнью. Дело вот в чём. Моя фирма хочет прибрать к рукам холдинг Григория. У мадам пакет в 75 процентов акций. Это и есть цель.

Сейчас для этого очень удобный момент. Верховный суд, как вы знаете, отменил оправдательный приговор. У мадам небольшой выбор: скрываться всю жизнь за границей или принять наши условия.

– Вашей фирме нужен весь холдинг?

– Нет. Бумажные таблоиды нас не интересуют, их век проходит. А кабельное телевидение очень интересует. Здесь уже начинается политика. Наверху поняли, что бесцензурное ТВ представляет большую опасность, подогревает общественное недовольство. Все эти белые ленточки, протестные гуляния. Не говоря уже о митингах на Болотной площади и проспекте Сахарова.

– Мне не кажется это серьезным, – заметил Панкратов. – Народ в массе инертен, а интеллигенция погоды не делает.

– Вам не кажется, а им кажется, – возразил Файнберг. – События этой зимы перепугали Кремль до икоты. С Интернетом пока ничего нельзя сделать, а все кабельные сети нужно поставить под контроль, пока не поздно. Это и поручено нашей фирме. Завтра я встречаюсь с адвокатом Захаровым и через него передам мадам предложение, от которого она не сможет отказаться. У него какая-то связь с мадам есть. Не знаю, что вы сможете сделать в этой ситуации, но должен был вам это рассказать. Чтобы вы понимали что к чему.

– Спасибо, Ефим Маркович. Ценю ваше доверие.

Файнберг допил коньяк и посмотрел на часы.

– Моё время истекло.

Бросил в мобильник:

– Подъезжайте.

Потом обратился к Панкратову:

– Держите меня в курсе. Мой телефон вы знаете. Счёт, пожалуйста! – попросил официантку. Дал ей тысячерублевую купюру. – Сдачи не нужно.

– Вы уж совсем держите меня за бедного родственника, – усмехнулся Панкратов. – Я в состоянии заплатить за выпивку.

– Платит фирма. Не разорится. Представительские расходы. Рад был поговорить с вами. Надеюсь, что в следующий раз новости будут лучше. Хоть и не очень в это верю.

Файберг пожал Панкратову руку и вышел из кафе. «Ауди» уже ждала его. Панкратов проводил взглядом машину и набрал на мобильнике номер, по которому звонил только в крайних случаях. Сейчас и был такой случай.

– Николай Николаевич, нужна ваша помощь. Давайте встретимся. На нашем месте, в «Кофе Хаус» на Неглинке.

Человек, которого все звали Николаем Николаевичем, а настоящего имени не знал никто, был таким же, как Панкратов, посредником, порожденным реалиями российской жизни последнего десятилетия. Только Панкратов был посредником между предпринимателями и госструктурами, по большей части налоговыми, а Николай Николаевич мог организовать особые услуги правоохранительных органов, которые иногда требовались серьезным людям: прослушку любых телефонов, даже самых защищенных, наружное наблюдение, контрнаблюдение с использованием, если нужно, десятка машин. Эти услуги стоили очень дорого, но когда речь идёт о сохранении состояния или даже жизни, деньги не имеют значения. За много лет сотрудничества между ним и Панкратовым сложились доверительные отношения из-за одинаково богатого жизненного опыта и сходства характеров.

– Чем могу быть полезен? – спросил Николай Николаевич, когда они расположились за столиком «Кофе Хауса» с чашками капучино.

– Нужно поставить на прослушку телефоны адвоката Захарова. Служебный и домашний. Юридическая фирма «Захаров и сын». Знаете такую?

– Знаю. Вас интересуют все разговоры?

– Нет, только международные, с Парижем.

– Сделаем. Это всё?