Винг

Сквозь туман в глазах Эдвард с изумлением различил желчную усмешку на лице норманна, первую за время знакомства, и подумал, что так мог бы улыбнуться сосновый чурбак, если на нем сделать поперечный пропил и оживить.

Алан ругался не хуже Дэна, выполняя работу по доставке благородного рыцаря по месту жительства:

— Ладно бы вместе выпили! А то он там с королем гуляет, меня в лакейской бросил, и я же его и тащи! Завтра же расчет! Что это за должность такая? С лошади снял, на лошадь посадил, доспехи надел, раздел… А жалованье?! Не-ет, так не пойдет! Доставка- оплата отдельно, погрузка, разгрузка — отдельно! Мы-ы, ры-ыцари…

Замолчал ворчун в казарме, когда Эдвард обнял его и расцеловал в обе небритые с Иегудиной бани рыжие щетинистые щеки.

— Ал! Старина, ничего не соображаю, все кружится! Беги в гавань, скажи шкиперу, пусть нас дождется. И не зови ты меня сэром! А я — на улицу, что-то мне не очень. Мутит…

Мутило долго. Только на рассвете прохладный бриз на пристани немного облегчил сэру Эдварду воистину королевское похмелье.

Глава двенадцатая. Отпуск в счастье

Переход обратно в Триполи занял чуть меньше суток. Ветер не совсем благоприятствовал плаванью, пришлось лавировать. Сэра Эдварда после вчерашнего ужина укачало, и он принес не одну жертву Нептуну, как водится, из собственного желудка.

К вечеру волнение чуть унялось, и страждущему полегчало.

Алан подошел к еще зеленоватому саксу:

— Сэр! Шкипер сказал, что нами вчера интересовались.

— Ал! Прекрати меня величать! Ну какой я тебе сэр?.. Ладно бы при посторонних… Для тебя я всегда Эд! — юноша потер лоб. — Ох, как голова гудит! Кто интересовался?

— Вчерашний монах! Толстомордый, что от меня у гавани сбежал. Старик спроста все ему выложил. Он же не знал, кто это. Да и мы не предупреждали, — Алан махнул рукой. — Самое неприятное — разболтал, что хозяин навы Иегуда.

— Плохо! Как бы в Триполи немец нас не отыскал, — Эдвард нахмурился. — В открытом бою я его не страшусь, а вот из-за угла… Придется поберечься.

Друзья прилегли под вечерним солнцем на теплые доски палубы и скоро заснули. Пробудились они ночью. нава дрейфовала перед Триполи, плюхая на волнах. Было темно и холодно, откуда-то из-за борта летели соленые брызги. Шкипер не захотел рисковать, входя в порт в темноте при неблагоприятном ветре.

С первыми лучами зари ошвартовались. Поблагодарив капитана, сэр Эдвард и его сквайр отправились к Иегуде. Пока пешком шли через город, совсем рассвело и улицы начали оживать. Навстречу от городских ворот двигались только что сменившиеся ратники ночного караула. Алебарды на их плечах торчали остриями куда попало.

Язвительный Алан толкнул друга локтем:

— Видал? Вояки идут! То-то у них одноглазых полно.

Это, конечно, было несправедливо, ведь в городскую стражу в основном и шли инвалиды и заслуженные пожилые воины, но все равно ужасно смешно. Эдвард расхохотался так, что последний стражник, маленький и кривоногий, выронил алебарду, и она зазвенела о ближнюю стену. Остальные воины обернулись на неуклюжего, а он обозлился и погрозил саксу кулаком.

— Да как он смеет, сэр! Рыцарю, герою, и кулаком грозить! — Алан явно нуждался в развлечениях после скучного плавания.

— А он не мне машет, а тебе! Мне разве посмел бы? Уж очень я страшен… — Эдвард снова хихикнул. Да, гэл всегда умел развеселить.

От графского замка, болтая, двигалась навстречу ватага слуг.

— На рынок, за продуктами… — отметил Алан.

— Да-а! Червяка бы заморить сейчас в самый раз… — задумчиво промолвил Эдвард.

— Да ну?! Сэр, а я-то думал, ваша милость после королевского ужина попостится хотя бы неделю! Чтобы впечатление не смазать…

— Ах, Ал! Нельзя же быть все время таким ехидным… — томно заметил его милость.

— Можно, сэр! И еще как можно! Смотри, Эд, мы уже и пришли, только за угол свернуть. Ну, как, силен я в сухопутной навигации?

У ворот дома банкира слуги собирались с лошадьми на водопой. Узрев недавно уехавших британцев, они загалдели, и один из них опрометью бросился за хозяином.

Держась за сердце, почти выбежал к воротам старый Иегуда, наткнулся на гостей и замахал руками:

— Ой! Боже ж ты мой! Это вы? Я, таки, решил, чего-нибудь плохого стряслось.

— Нет-нет, все хорошо! — Эдвард засмеялся счастливо. Он будто домой вернулся.

— Фу-у! Велик Господь Израилев! — вздохнул с облегчением старик.

Пришел и Бенони, обрадовано обнял гостей и повел в дом, по дороге расспрашивая, все ли в порядке, не нужно ли чего. Посетовал:

— Эх, жаль, Тиграна не застали! Всего часа два, как уехал. Эдвард вошел в свою прежнюю комнату, обвел ее взглядом и от полноты чувств закрыл глаза. Вдруг услышал быстрый легкий перестук каблучков, обернулся к двери, и Ноэми кинулась ему на грудь. Теплая со сна, в поспешно накинутом платке, она была такой родной и близкой! Война с ее ужасами и кровью осталась где-то далеко от этого мирного дома… Эдвард усадил ее рядом на кровати, а она все не могла оторваться от него, лепетала:

— Милый, милый! Ты приехал… Навсегда!