Вильмонтейльн и все, все, все

Вдруг в церковь ворвался вооруженный отряд воинов в средневековых доспехах.

— Именем Его Наижесточайшего Величества короля Аберона из рода Белроуз я, принц Гавелерон, согласен! В смысле, против! Да что со мной?! — раздраженно крикнул эльф, окруженный синим пламенем, которое, впрочем, не причиняло ему никакого вреда, кроме морального. — Эта невеста не принадлежит мне! Точнее — принадлежит! Святые Небо и Земля! Да что с моим ртом?!

Глава 28

Невеста, скрытая с головы вуалью, вдруг оттолкнула жениха и поставила рядом с собой Шильду Ван Де Блейк, властно потребовав мужским голосом продолжения церемонии.

— Я же говорил, что это порочное семейство! — воскликнул старый священник и захлопнул Библию.

— Что ты делаешь, Джу-Джу?! — воскликнул молодой шериф и отдернул вуаль с лица возлюбленной, отпрянув от нее в ужасе.

Вильмонтейльн, хоть и был хорош собой, был совершенно не во вкусе Лестера Маккинли, который только сейчас по-настоящему осознал, в чем особенность семейства Ван Де Блейк.

— Это же свадебный розыгрыш! Джульетта училась вместе с кузеном Вилем в цирковом училище, — сказал шериф и громко рассмеялся, — как же я мог забыть об этом? Это все объясняет.

Старому священнику это ровным счетом ничего не объясняло. Его план по захвату Джилианы Ван Де Блейк провалился, зато к нему в лапы попал Дуршлаг, чем он и не преминул воспользоваться, отдав приказ схватить Вильмонтейльна, но вооруженный отряд принца Гавелерона помешал ему воплотить задуманное.

— Я не сдвинусь с места, пока не женюсь на этом чудовище, которое по-настоящему станет таковым, если я на нем не женюсь, — запутанно объяснил Вильмонтейльн, — верховный жрец, я требую, чтобы вы провели церемонию, пока я еще ношу титул самого прекрасного принца всех времен и магических народов.

Якоб Маккинли потер глаза, но нечисть, наводнившая его церковь, никуда не исчезла. Он даже надел очки, чтобы убедиться, что ему все происходящее мерещится, после чего обитатели Волшебной страны предстали перед ним в HD качестве.

— Пресвятая Богородица! Святой Петр! — восклицали кардиналы ордена Желтой Галки. — Святая сила не жжет нечестивых! Видно, Господь оставил нас, грешных, лишив своей благодати, — шептались меж собой святые мужи.

— Ваша святая магия… хм… исчезла, — надменно произнес принц Гавелерон и небрежным жестом сбил остатки синего пламени с рукава камзола, — теперь ничто не сможет защитить вас от магии короля Аберона.

— Это просто немыслимо! Мезальянс! — воскликнул старший принц, когда жених и невеста обменялись кольцами, предназначенными для Лестера и Джилианы.

— Что ты делаешь? — шепотом спросила Шильда у Вильмонтейльна, когда он наклонился к ней для скрепляющего клятву поцелуя.

— То, что и положено благородному дворянину — спасаю жизнь не очень прекрасной дамы, — также шепотом ответил волшебный принц и громко расцеловал воздух возле ее щек ровно три раза.

— Ты в своем уме?! — разозлилась девушка, когда Якоб Маккинли, пораженный абсурдом всего происходящего больше, чем любой присутствующий, отказался объявить их мужем и женой.

— Нет, но это неважно, потому что я, видимо, скоро умру, — тихо отозвался Вильмонтейльн и грустно улыбнулся на прощание Шильде.

Гавелерон вывел его из церкви под звуки свадебной музыки и прочитал заговор перехода между мирами, нацарапанный кровью на пергаменте: «Коль сие прочтешь — в иной мир уйдешь».

И колдовство свершилось прямо в сердце Дома Господнего.

Глава 29

Вильмонтейльн с позором вернулся на Акулий Пик, где в последний раз был на неудачной попытке одного из старших братьев захватить трон Волшебной страны.

С тех пор его отрубленная и заколдованная голова висит в дворцовой галерее Его Наижесточайшего Величества и выкрикивает всякие гадости:

— Я разочарован! Мой череп сломан! Чары все развеялись, а мечты — повеселись! Мне все безразлично! Я умер неприлично! Ты умрешь, Вильмонтейльн, как и я, дуралей!

Волшебный принц никогда не собирался украшать галерею прадедушки своей прекрасной головой, ведь никогда не думал о власти, короне и Рубайлорде, но все изменилось после его временного превращения в обычного смертного человека.

Ради этого Вильмонтейльн был готов вытерпеть позорное и сверх всякой меры унизительное шествие в грязной и смердящей одежде сквозь толпу надушенных придворных, одетых в строгие серые одежды, лишенные каких-либо украшений.

Огромные песочные часы, отмерявшие ход времени в Волшебной стране, стояли на каменном полу вблизи трона короля Аберона, символизируя эпоху его правления, и золотой песок в них почти иссяк.

Принц Гавелерон с торжествующим видом подвел Вильмонтейльна к трону прадедушки, на котором тот восседал в багряной мантии, обитой белым мехом. На коленях у него лежал Рубайлорд, с которого никто веками не стирал запекшуюся кровь сверженных королей и бросивших вызов претендентов, из-за чего край его лезвия стал угольно-черным.