Вильгельм Молчаливый

Бредероде. Как я рад, что успел! Меня там внизу пускать не хотели! Сюда, где собрались мои родственники и лучшие друзья! (Людвигу.) Ну как, отцы отечества (показывает на троих), готовы защищать его до последней капли крови? (Людвиг отрицательно качает головой.) А-а-а! Вот оно что!

Эгмонт(резко). Сядьте, граф Бредероде! Вы на ногах не держитесь!

Бредероде(наступая на него). Что это вы на меня так смотрите, граф? Может, вам мой костюм не нравится?

А ведь мы с вами в кровном родстве! Да я на вашем месте гордился бы таким родством! (Отходит на шаг, говорит как трезвый.) – Мои предки владели этой страной и всеми этими людьми. Но, видно, они плохо ими управляли, и корона перешла к прадеду дон-Филиппа (нарочно икает) фон Габсбурга! – Значит, на то была Божья воля! – А потом мы сильно запустили свои дела, пили много и вообще… Вот и обеднели, как сейчас.

И на это, значит, была Божья воля! – А вот чтоб людей жечь, как солому, чтоб их топтать, как муравьев, на это Божьей воли нет, понятно вам?

И вы не убеждайте меня в этом, граф Эгмонт, я вам все равно не поверю, хоть я и много в жизни выпил за ваше здоровье!

Вильгельм. Успокойтесь, граф, никто не собирается насиловать ваши убеждения!

Принц отводит Горна и Эгмонта в сторону.

Эгмонт. Мы совершили ошибку, господа! Мы с самого начала не должны были поддерживать этих молодчиков!

Вильгельм. Вы придаете им слишком много значения, граф! Они просто заражаются всеобщим возбуждением. С этим очень трудно бороться.

Горн. Боже мой, какое счастье, что мой брат в Испании! По крайней мере хоть ему не придется отвечать за то, что здесь творится!

Принц тяжело вздыхает. Затем возвращается к гёзам.

Вильгельм. Господа, вы нас очень обяжете, если отправитесь в Брюссель и самолично сообщите герцогине о результатах нашей беседы.

Людвиг. И ей, и вам мы можем сказать только одно – пусть никто не ждет, что мы поднимем руку на своих соотечественников!

* * *

7. Город Гент. Собор Св. Бавона.

Каноник с горящей свечой в руке рассматривает наружную роспись алтарных створок. Он заслоняет пламя рукой, пристально всматривается в еле заметные трещинки в краске. Затем ставит свечу на пол, открывает створки и отступает на несколько шагов, словно ослепленный потоками света, льющимися с алтаря.

* * *

Площадь перед Собором Св. Бавона. Группа всадников подъезжает к собору. Один из них спешивается и устремляется в Собор.

* * *

Каноник все так же стоит перед алтарем. Он вздрагивает, заслышав за спиной шаги и звон шпор.

Офицер (бросается к нему). Господин каноник! Господин каноник!

Каноник. Чем могу служить?

Офицер (отдышавшись). Я из Брюсселя, господин каноник! Вот бумага, подписанная самой герцогиней! – Я и мои люди поступаем в ваше распоряжение!

Каноник читает бумагу.

Офицер. Всюду такая паника, господин каноник, иконоборцы делают что хотят, все их боятся, никто не оказывает им сопротивления! В Антверпене они за несколько часов разнесли Собор Богоматери!

Каноник. Что вам нужно от меня?

Офицер. От вас, господин каноник? Да нет, это я вам должен всячески содействовать! – Надо срочно разместить все содержимое Собора у надежных людей, лучше всего в тех семьях, которые жертвовали. – Да ведь в бумаге все сказано!

Каноник. Что вам нужно от меня? Если пришел Судный день, разве я могу его остановить?! (Поворачивается и уходит быстрыми шагами.)

Офицер(устремляясь за ним в коридор). Господин каноник! Господин каноник!

Навстречу ему выходит монах.

Монах. Господин каноник не может с вами говорить!

У него кровь идет горлом! (Уходит.)

Офицер. Но как же быть? У меня приказ! Надо обезопасить ценности! (Начинает стучать подряд во все двери.) Господин каноник!

Выходит второй монах.

Офицер. Может быть, господин каноник распорядится…

Монах. Господин каноник не может распорядиться! Он умер!

* * *

Антверпен. Принц, Гоохстратен, ван Стрален, Рубенс и другие выходят на площадь из Собора Богоматери.

Рубенс. Страшненькое зрелище, да? Но когда все это творилось, было еще страшнее! Хорошо, что вас здесь не было, ваша светлость!

Ван Стрален. Не говорите глупостей, Рубенс! Если бы его светлость был здесь, ничего бы не случилось!

Гоохстратен. Ничего нельзя было сделать, принц, это сущая правда!

Рубенс. Они орали, что все несчастья от поганых идолов!

И как только они их сокрушат, все придет в полный порядок! – Ох, зря наши антверпенцы на это понадеялись!

Ван Стрален. Да, уж это точно!

Рубенс. А знаете, что теперь про это говорят? Что все нарочно подстроили испанцы, чтобы иметь повод разделаться со всеми подряд! – И вас, ваша светлость, специально для этого выманили в Брюссель! – Как вы думаете, похоже это на правду?