Виктория (пер. В. К.)

— Съ вами что-нибудь случилось?

Она сдлала шагъ впередъ, протянула руки и взглянула на него сіяющими глазами. Она остановилась, опустила руки и отвчала:

— Нтъ, со мной ничего не случилось; я слзла съ лошади и пустила ее. Іоганнесъ, вы не должны такъ глядть на меня. Вы стояли на плотин и глядли на меня. Чего вы хотите?

Онъ пробормоталъ:

— Чего я хочу? Я не понимаю…

— Какія у васъ широкія руки, — сказала она, и положила вдругъ свою руку на него. — Какая у васъ широкая кисть. И какъ вы загорли, совсмъ черный.

Онъ сдлалъ движеніе, хотлъ схватить ее за руку, но она подобрала платье и сказала:

— Нтъ, со мной ничего но случилось. Я просто хотла пройтись до дому пшкомъ. Добрый вечеръ!

III

Іоганнесъ вернулся въ городъ. Шли дни и годы, Долгое время, посвященное работ и мечтамъ, ученію и поэзіи. Ему посчастливилось, онъ написалъ стихотвореніе объ Эсири, «Іудейской двушк, которая сдлалась царицей Персіи», оно была напечатано, и онъ получилъ за него плату. Другое стихотвореніе «Любовный лабиринтъ», слова котораго онъ вложилъ въ уста монаха Вендта, создало ему извстность.

Что такое любовь? Втерокъ, проносящійся надъ розами, нтъ, электрическая искра въ крови. Любовь — это пламенная адская музыка, заставляющая танцовать даже сердце стариковъ. Это маргаритка, широко распускающая свои лепестки съ наступленіемъ ночи, это анемона, закрывающаяся отъ дуновенія и умирающая отъ прикосновенія.

Такова любовь.

Она можетъ погубить человка, поднятъ его и снова заклеймить позоромъ; сегодня она любитъ меня, завтра тебя, а въ слдующую ночь его, такъ она непостоянна. Но она такъ же тверда какъ несокрушимая скала, и горитъ неугасаемымъ пламенемъ до самой смерти, потому что любовь вчна. Такъ что же такое любовь?

О, любовь — это лтняя ночь съ небесами, усянными звздами, и съ благоухающей землей. Почему же она заставляетъ юношу итти окольными тропинками, и почему заставляетъ она старика одиноко страдать въ своей комнат? Ахъ, любовь превращаетъ сердце человческое въ роскошный безстыдный садъ, гд растутъ таинственные, наглые грибы.

Разв не она заставляетъ монаха пробираться въ чужіе сады и заглядывать ночью въ окна спящихъ? Разв не она длаетъ безумными монахинь и помрачаетъ разумъ принцессъ? Она заставляетъ склоняться голову короля до самой земли, такъ что волосы его метутъ дорожную пыль, а уста его бормочутъ безстыдныя слова, и онъ смется и высовываетъ языкъ.

Такова любовь.

— Нтъ, нтъ, она совсмъ другая и она не похожа ни на что на свт. Она сошла въ весеннюю ночь, когда юноша увидлъ пару глазъ… пару глазъ. Онъ смотрлъ и не могъ оторваться. Онъ цловалъ губы, и ему казалось, что въ его сердц встртились два луча: солнце и звзда свтили другъ другу навстрчу. Онъ упалъ въ объятія и не слыхалъ и не видалъ больше ничего на свт.

Любовъ — это первое слово, произнесенное Богомъ, первая мысль, оснившая Его. Когда Онъ произнесъ: «Да будетъ свтъ!» — появилась любовь. И все, что онъ сотворилъ, было такъ прекрасно, что онъ ничего не хотлъ передлывать. И любовь была первоисточникомъ міра и его властелиномъ; но вс пути ея покрыты цвтами и кровью, цвтами и кровью. . . . . . . . . . .

Сентябрьскій день.

Эта длинная улица была его мстомъ прогулки, онъ ходилъ по ней, какъ по своей комнат, взадъ и впередъ и никогда никто не встрчалъ. По об стороны улицы тянулись сады, деревья которыхъ украсились красными и желтыми листьями.

Почему Викторія идетъ по этой улиц? Куда она направляется этой дорогой? Онъ не ошибается, это она, и, можетъ-быть, это ее видлъ онъ вчера вечеромъ изъ окна.

Сердце его сильно забилось. Онъ зналъ, что Викторія въ город, онъ слышалъ объ этомъ, но она вращалась въ обществ, гд не бывалъ сынъ мельника. Съ Дитлефомъ онъ также не велъ знакомства.

Онъ оправился и пошелъ ей навстрчу. Она его не узнаетъ? Она шла серьезно и задумчиво, держа гордо голову на гибкой ше.

Онъ поклонился.

— Здравствуйте, — отвчала она едва слышно. Она не сдлала никакого движенія, чтобы остановиться, и онъ молча прошелъ мимо. Ноги его дрожали. Дойдя до конца улицы, онъ, по обыкновенію, повернулъ назадъ. «Я буду глядть на тротуаръ и не подниму глазъ», — подумалъ онъ. Но, не пройдя и десяти шаговъ, онъ поднялъ глаза.

Она стояла передъ окномъ какой-то лавки.

Можетъ-быть, ему слдуетъ свернуть въ другую улицу? Зачмъ она тамъ стоитъ? Въ окн маленькой жалкой лавочки было выставлено нсколько кусковъ краснаго мыла, крупа въ стакан и нсколько бывшихъ уже въ употребленіи почтовыхъ марокъ.

Онъ можетъ пройти еще шаговъ десять и тогда вернуться назадъ.

Но она вдругъ взглянула на него и пошла ему навстрчу. Она шла быстро, какъ бы вдругъ набравшись храбрости, и задыхалась, когда заговорила. Она нервно улыбнулась.

— Здравствуйте. Какъ я рада, что мы съ вами встртились!