Виктор

До Виктора дошло, что он практически не дышит, а лишь хватает ртом воздух. Его грудь словно сжимал невидимый обруч. Собрав все свои силы, Виктор сумел сделать вдох, затем ещё и ещё… Дыхание восстановилось. Исчезли жар и головокружение.

Придя в себя, Виктор осознал, что стоит посреди реки, что под его ногами водная гладь. Но то, что он увидел в следующее мгновение, заставило его позабыть об этом чуде. С неба к нему спускалась сама Богиня. Позади на почтительном расстоянии следовали её верные жрицы.

Спутницы Богини были обнажены. Они были прекрасны, насколько вообще могут быть прекрасны земные женщины, и каждая из них была красива своей неповторимой красотой. Но неземная красота Богини затмевала их так же, как солнечный свет затмевает сияние звёзд.

На ней было свободное длинное одеяние, переливающееся при ходьбе белоснежным и солнечно-золотым цветами. Поверх этого одеяния подобно римской тоге был надет чёрный плащ. Его чернота была абсолютной и бездонной, как чернота изначального космоса. Края плаща были обшиты бахромой, а вдоль каймы были вытканы звёзды и полная луна. Они сияли точно так же, как и настоящие светила на небе.

На голове у Богини был венок из всевозможных цветов. Её лоб украшало маленькое золотое солнце, сияющее так, что на него невозможно было смотреть. По бокам её голову украшали тянущиеся вверх змеи, изготовленные столь искусно, что казались живыми. Густые, длинные волосы Богини свободно ниспадали на идеальные плечи. Её маленькие изящные ступни были обуты в сандалии из больших зелёных листьев. В правой руке она держала систрум, в левой – золотую чашу в виде ладьи.

Когда эта процессия приблизилась на достаточно близкое расстояние, одеяния людей исчезли, словно бы растворилось в воздухе. Теперь кроме Богини все присутствующие были обнажены.

– Как видишь, взгляд нашей госпожи срывает любые покровы, и каждый из нас предстаёт пред очами её в наготе своей сущности, – услышал Виктор шёпот жреца.

Неспособный взирать на красоту Богини, Виктор благоговейно пал перед ней ниц. Богиня взмахнула рукой, и тело Виктора медленно воспарило над водной гладью. Поднявшись примерно на метр, тело «легло» на спину.

Сопровождавшие Богиню жрицы почтительно взяли у неё чашу и систрум и вручили ей небольшой флакон с маслом для помазания. После этого они запели гимн, а Богиня помазывала маслом те части тела, о которых говорилось в гимне. И каждое прикосновение её руки дарило Виктору ни с чем не сравнимое блаженство:

Ты стоишь очищенным в свете Богини[1]
Её свет течёт в тебе и через тебя.
Свет Богини прикасается к твоей голове –
Да будешь ты един с божеством;
Свет Богини прикасается к твоему лбу –
Да станет ясным твой разум;
Свет Богини прикасается к твоему горлу –
Да будет правдив твой голос;
Свет Богини прикасается к твоему сердцу –
Да будет любящей твоя душа;
Свет Богини прикасается к твоему животу –
Да будут верными твои инстинкты;
Свет Богини прикасается к твоему фасцинусу –
Да будут праведными твои желания;
Свет Богини прикасается к твоим ногам –
Да будут благословенны твои пути;
Свет Богини прикасается к твоим ступням –
Да будет твердым твой шаг;
Свет Богини прикасается к твоим рукам –
Да будут твои труды приятны богине.
И да пребудет с тобой свет Богини
Отныне и навсегда.
И да приобщишься ты к славе света Её
Отныне и навсегда.

Помазав, Богиня вместе со свитой исчезли. Виктор вновь сидел возле костра. Его трясло, а зубы отбивали дробь.

– Свершилось. Теперь ты один из нас, – сказал Джеймс, накидывая на Виктора длинный белый плащ.

– Теперь ты один из нас, – повторил Бенджамин.

– Запомни этот день. Сегодня ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО народился на свет, – сказали они в два голоса.

Виктор чувствовал себя отвратительно. Его знобило. Перед глазами плыло. Тело было ватным, совершенно чужим и лишённым последних сил.

– Всё хорошо, потерпи ещё немного, ещё самую малость, – подбадривал его Джеймс, помогая Виктору подняться.