Вигнолийский замок

Обычно головы големов сделаны довольно грубо. Нос или, допустим, рот лишены мелких деталей: морщин, складок или каких-то выпуклостей. Лицо голема кажется работой небрежного начинающего скульптора.

Однако я увидел голову старика и все, что прилагалось к ней: плешь, морщины, остатки седых волос и даже мутный взгляд светло-серых выцвевших глаз. Кожа головы была белой, что резко контрастировало с желтизной тела.

К своему ужасу, я понял, что человеческая голова смотрит на меня с того самого мгновения, как дверь с черными треугольниками открылась. Губы незнакомца раздвинулись, и сухой старческий голос произнес:

— Я наблюдал за тобой, пришелец, но не думал, что ты доберешься до меня. Как твое имя? Отвечай! Я знаю, что ты умеешь говорить.

Звук голоса застал меня врасплох. Мне не нравились разумные говорящие големы. В случае чего от таких убереться сложнее, чем от глупых автономных. У разумных големов своя логика, особенный образ мыслей.

Я подавил желание развернуться и убраться подобру-поздорову, хотя такого рода малодушные поступки мне вообще не свойственны.

— Называй меня… Халк, — помедлив, ответил я. — А ты кто такой?

Человек изогнул левую часть рта.

— Каллистрат. Я — маг Каллистрат. Слышал обо мне? Хотя нет… ты не слышал. Много лет прошло…

У меня возникло такое чувство, будто в моей голове завертелись колесики, лихорадочно решающие головоломку. Голем называет себя магом! Он что, думает, что он — человек?!

— Я слышал о Каллистрате из Афин, — ответил я. — Он был политиком, автором мира между Афинами и Спартой.

Странная односторонняя улыбка голема стала шире.

— Я маг, а не политик. Одно время я был более знаменит, чем тот, о котором ты говоришь. Кто создал тебя, Халк? Деймолит? Не похоже…

Я на миг задумался. Каллистрат, кем бы он ни был, принимал меня за искусно сделанного голема.

— Я не знаю, кто меня создал, — осторожно ответил я.

Белые кустистые брови Каллистрата гневно шевельнулись, будто он почуял ложь.

— Кто тебя послал сюда? Кто руководит тобой? Отвечай, Халк! Говори мне, как есть! Я целиком владею этим местом, стражи выполнят все мои приказы!

Только в этот момент я заметил главное. В нишах на стенах стояли приземистые големы с бугристыми утолщениями на правой руке и левой ноге. Стражей было не очень много, может, двадцать-тридцать, но мне совсем не хотелось связываться с ними. Один на один — да, я считал, что вышел бы победителем, но схватиться даже с двумя-тремя — слишком большой риск.

По своей привычке я начал увиливать от прямого ответа, стараясь понять, с кем, собственно, имею дело. Однако это лишь разозлило собеседника. Каллистрат был явно настроен получить простую и ясную информацию.

Тогда я подумал, что не будет большой беды, если я назову имя Вилли. Этот бункер ведь создан врагами деймолитов, дядюшку здесь должны держать за своего.

— Я сотрудничаю с существом по имени Вилли. У нас с ним договор.

Гневный огонь, который прогнал всю старческую расслабленность из глаз Каллистрата, вмиг погас.

— Я знаю его, Халк. Он долгое время жил неподалеку, но ни разу не зашел сюда. Зачем он тебя послал? Что ему нужно?

То, что гнев исчез, было добрым знаком, и я снова ответил правду.

— Он меня не посылал. Он даже не в курсе, что я здесь. Просто мне стало любопытно посмотреть на ядро бункера.

Вместо гневного огня в выцветших глазах вспыхнул интерес.

— Кто ты, Халк? Зачем тебя создали? Это сделал не Вилли, ты не выглядишь как его творение.

Я опять столкнулся с нелегкой задачей. Что отвечать? Врать не хотелось, кто его знает, этого Каллистрата, вдруг он чувствует ложь? Вон как рассвирепел, когда я заявил, что не знаю, кто меня создал. А ведь была это безобидная, замаскированная ложь. Но что ответить на вопрос? Меня создали мама и папа, наверное, для того, чтобы я приносил им счастье. А мой скафандр я сам кое-как соорудил для собственной безопасности.

Недолго подумав, я отбросил сомнения и сказал, как есть:

— Меня создали для того, чтобы я приносил счастье и обеспечивал безопасность.

Каллистрат нахмурился, точь в точь как это сделал бы обыкновенный старик.

— Какое счастье, Халк?

— Обычное. То, которое приносят удачные создания своим создателям.

И Каллистрат разразился громким дребезжащим смехом. Он смеялся так, что мне даже почудилось, что от такого оглушительного смеха рухнет купол бункера и похоронит всех нас под собой.

— Ты не похож ни на одного голема из всех, что я встречал, — закончив смеяться, сообщил мне Каллистрат. — Ты знаешь, как устроен бункер?