Via Combusta

Вот уж где Леонид не ожидал встретить это чувство, чувство возникшего интереса, влечения, так это в палате интенсивной терапии. Сойти с ума. Очень странное чувство. Необъяснимое. Пугающее. Но манящее. Леонид не знал, что и думать. Буквально отчаявшись найти в себе хоть какой-то интерес к противоположному полу, молодой человек уже и не чаял, что когда-то такое может случиться. Но что это было? Вспышка. Искра. Как кольнуло. И вштырило, да так, что от совокупности возникающих чувств Леонида немного вело и кружило. Кристина была совершенно не похожа ни на одну, когда-либо встречавшуюся на пути Леонида, девушку. Ни на единую. Она была одна такая в своём роде. Красавица, настоящая красавица, но её красота была настолько не броская, не яркая, не украшенная ни единым штрихом косметических средств, что наслаждаться ею хотелось снова и снова. Милое и очень умное лицо. И взрослый, милосердный взгляд огромных голубых глаз, ярко контрастирующий с достаточно юным возрастом. Было ясно, что эти глаза повидали очень многое. И это ещё больше подкупало. А фигура? Нет, с таких линий нужно было делать слепки и отправлять их прямиком в Лувр, не иначе. Но, опять же, всё настолько не броско, всё скрыто за строгим футляром стерильной медицинской униформы. Эстетика. Щёчки с ямочками! Не говоря уже про руки с аккуратными нежными пальчиками и тёплыми мягкими ладонями. В общем, если не сказать, что Леонид был сражён наповал, то ничего не сказать. Поэтому предвкушение её звонка объяснимо будоражило.

Проведя с пользой весь прошедший длинный день, молодой опытный адвокат уже во многом успел разобраться, если не во всём, и смотрел на всё это дело с позиций, скорее, профессиональной точки зрения, чем с общечеловеческой. Во-первых, не было никаких сомнений, что в суде по данному делу будет о чём поговорить, есть повод для ходатайства о проведении пары экспертиз, поэтому исход процесса был, скорее, пятьдесят на пятьдесят. Что было совершенно не плохо, принимая во внимание всю видимую однозначность лежащих на поверхности выводов.

Если и начинать, то всё обвинение будет отталкиваться от позиции жены Алексея. Однако, пообщавшись вчера с Есенией те несколько секунд у палаты её сына, Леонид не мог однозначно говорить, что там глухо и шансов на мировую нет. Да, по сути, адвокат был послан расстроенной матерью далеко и надолго. Но, это – по сути. А по форме… Что-то было неоднозначное в форме посыла, что заставляло адвоката усомниться в железобетонной позиции Есении. Что-то там сквозило в тоне, словно поиск более-менее приемлемого для всей семьи выхода из сложившейся ситуации. Поэтому, это было не плохо. В памяти Леонида всплыл известный и прогремевший на всю страну случай, когда пьяный в стельку отец угробил собственную дочь, катая её на мотоцикле, и остался на свободе, потому что мать погибшей девочки сама ходатайствовала об этом в суде. Да, там дело было связано с невозможностью в одиночку воспитывать оставшихся десятерых или более – сейчас уже Леонид не мог вспомнить точно – детей. Но, суть-то от этого не меняется. И одного в одиночку поднимать сложно. Это же, как смотреть.

Во-вторых, Леониду не понравился следователь, ведущий дело о ДТП. Очень странный субъект. Фанатик какой-то. Идейный. Но от большого рвения копать, копает тупо в одну сторону, причём по верхушкам, упуская из внимания многие важные детали. Если всё так дальше пойдёт, то этот усердный господин такого в материалах дела накатает, что буквально подставит прокурора в суде, не иначе. Главное, чтобы Алексей, придя в себя, назначил Леонида своим защитником по делу, а остальное – это ловкость рук, гибкость ума, талант и недюжинные коммуникативные способности адвоката. И никакого мошенничества. Строго по буквам законов, коих, благо, пруд пруди и все разные. А следователя было желание поменять. Другой вопрос, а надо ли, раз он такой туннельный, читай – полезный?