Везет как рыжей

– Бог в помощь, – вкрадчиво произнес высокий ломкий юношеский голос у него за спиной.

– Здрасте, – растерянно отозвался Вован.

Из-под развесистого куста выдвинулся молодой папуас. Вован, как завороженный, уставился на охватывающую его бедра юбочку из пальмовых листьев.

– Грабежом промышляете? – вполне доброжелательно поинтересовался туземец.

– Да что вы! Как можно! Нет, конечно! – запротестовал Вован, плохо соображающий от двойного потрясения: во-первых, его практически застукали на месте преступления; во-вторых, кто застукал-то? Какой-то мумбо-юмбо! – Я к знакомым в гости пришел, а их, видно, дома нету! Постучал вот в окошко, поскребся – не слышат! Пойду, пожалуй…

– К знакомым? – задумчиво протянул папуас, изумительно чисто владеющий русским.

«Может, в этой реальности у нас в России негры живут? – сообразил Вован. – Ну ни фига себе! А мы тогда где же?»

– А как зовут ваших знакомых? – продолжал расспрашивать чернокожий надоеда.

«А черт знает, как их могут звать, папуасов этих, – подумал Вован, все больше беспокоясь. – Что говорить-то? Вдруг здесь геноцид? Сейчас как повалят из кустов вот такие в юбочках, скрутят меня и в котел!»

И он откровенно запаниковал.

– Помогите! – заорал Вован, поворачиваясь бежать и спотыкаясь на картофельных грядках.

Вслед ему понесся залихватский свист, окружающие джунгли угрожающе зашумели. Сочная зелень размашисто била удирающего Вована по лицу, из-под ног его то и дело порскали маленькие тигры. В доме одно за другим стали зажигаться окна.

Перебегая через дорогу, он едва не угодил под машину. Со скрежетом затормозив, невесть откуда взявшийся автомобиль слегка поддал ему под зад бампером.

– Спятил, кретин?! – севшим голосом вскричал Вован, оборачиваясь к автомобилю.

Дверца открылась, к потирающему филей Вовану поспешно приблизилась темная фигура.

– О, сорри! – всплеснул руками Джереми Смит.

Вован взглянул на него и обомлел.

– Мама, – тихо сказал он. – Мамочка!

Версия о засилье негров в данном измерении подтверждалась!

Не даваясь в руки Смиту, Вован попятился. Секундой позже он уже бежал – по-прежнему задним ходом, но очень быстро. Еще через секунду Вованов зад пришел в соприкосновение с капотом патрульной машины ГИБДД, кравшейся под сенью придорожных кущ без опознавательных огней.

– Караул! – завопил затравленный Вован.

– Он самый! – браво отозвался патрульный Серега, выходя из машины. – Документики предъявите!

– А что я, я ничего, это все он! – зачастил Вован, указывая на Смита.

– На том же месте, в тот же час! – завидев Смита, удовлетворенно прокомментировал сержант и потер ладони.

Откупившись от патрульных очередной сотней баксов, Джереми Смит вынужденно покинул место происшествия. Чемоданчик с прослушивающим аппаратом на этот раз он даже не успел раскрыть.

– Живо переодеваемся, собираемся, завтракаем и шагом марш на работу, – сообщила я программу действий мужу, торопливо поднимаясь следом за ним по лестнице к двери нашей квартиры.

– На работу, на работу, – радостно запел Колян, бренча ключами. – Ты не поверишь, как я соскучился по работе!

– Очень даже поверю, – не согласилась я, взлетая по ступенькам. – Ты думаешь, мне самой не надоели бесконечные отгулы, прогулы и отпуска за свой счет? Открывай скорее!

– Есть! – Колян распахнул дверь.

Хлопнула оконная рама. Я заглянула в кухню и увидела, что сквозняком на улицу выдуло занавеску. Опять Колян перед уходом из дома форточку закрыть забыл!

Покачав головой, я прошла в прихожую, на ходу сбрасывая с себя одежды.

– Чур, в душ я первая!

– Только не задерживайся!

– Ага! – Я влетела в ванную, принюхалась: – А чем это у нас тут пахнет?

– А котом, чем же еще, – пожал плечами Колян. – Ты что, перед отъездом к Ирке за ним не убрала?

Я нахмурилась.

– Вроде убрала.

– Значит, он еще раз сходил, а ты не заметила, – с укором сказал Колян.

Я обернулась к нему, скрестила руки на груди:

– Ладно, положим, я не заметила и не убрала. А ты-то что? Ты же последним из дома уходил, уже после звонка Быкову! И что? Форточку не закрыл, за Тохой не убрал!

– Значит, и я не заметил, – Колян безропотно проследовал в ванную мыть кошачий тазик.

Еще возмущенно сопя, я прошла в кухню, налила себе сока, выпила, с грохотом поставила стакан на стол.

– Что ты сказал? – мне послышался какой-то звук.

– Ничего я не говорил. – Колян вышел из ванной, на ходу вытирая руки полотенцем. – Давай, ты в душ собиралась, путь свободен.

Я забрала у него полотенце, прошла в банно-прачечное помещение, щедро плеснула в ванну шампуня.

– Что ты сказала? – спросил Колян из кухни.

– Я ничего не говорила! – Я резко открыла кран, в днище гулко ударила тугая струя горячей воды, трубы загудели разноголосо и мощно, как соборный орган, и ванна затряслась.

Я поставила одну ногу в быстро прибывающую воду – ой, горячо, надо холодненькой добавить! – ванна слегка качнулась, и из-под нее, мазнув по второй моей ноге хвостом, стремглав выскочил пушистый белый кот.

– Что такое?!