Ветер в клетке

Природа на Бали настолько красива, что, кажется, словно ее выдумали. Такого просто не может существовать – настолько завораживают взор рисовые поля, утопающие в зеленых карьерах. Настолько пленительно выглядят густые облака, низко проплывающие над островом в сезон дождей. И от лучей солнца, пробивающихся через эти дымчатые массивы, всегда дух захватывает. Именно сочетание необъятных просторов неба с кучерявыми и плотными облаками создают некий эффект новой нарисованной реальности, к которой мне посчастливилось прикоснуться. На Бали каждая травинка выглядит так, словно сам Бог здесь хорошенько так потрудился над передачей информации в новейшем HD качестве.

Ни в одном месте на земле, я не чувствовала такую связь со Вселенной, как здесь.

И даже несмотря на то, что причиной моего скоропостижного переезда сюда, являлось разбитое сердце, то сейчас я нисколько не жалею об этом.

Это того стоило.

В какой-то момент, меня переполняют эмоции, и я, наконец, обхватываю Амадэя левой рукой. Ладонь крепко прижимается к его плотным мышцам пресса, а вторую я отпускаю в сторону. Словно крыло расправляю по ветру, прикрываю глаза и лечу…в неизвестность. И не нужно думать о маршруте и о том, как я долечу до места назначения, хватит ли мне сил.

Обнимая Амадэя, я чувствую одно: его силы хватит на нас двоих.

Волосы вновь царапают кожу щек, частично они прилипают к губам, мешают рассматривать виды острова, но мне все равно. Я расплываюсь в улыбке, и наслаждаюсь свободным полетом, полностью растворяясь в ощущениях.

Сейчас самое время просто жить.

В мире, где мы не знаем, что будет завтра.

В мире – где из-за смертельного вируса, нас запирают в квартирных клетках, почти полностью лишая свободы и воли.

В мире, где человечество не заботится об окружающей среде, на что она отвечает им радиацией, катаклизмами и появлением озоновых дыр.

В мире, где сильные мира всего угрожают друг другу войной и ядерным оружием…в мире, где люди убивают себе подобных, с такой легкостью, словно кармы не существует.

В мире, где самая высшая ценность – это и есть сама жизнь, безусловная любовь, и созидательное мышление.

Самое время жить. Самое время для: «сейчас или никогда». Самое время – сделать или начать то, чего так хотелось. Самое время жить свою жизнь. Красивую, яркую, уникальную.

Помни: второй жизни в этом теле у тебя не будет.

И пускай, я верю в вечную жизнь. Подобно монахам Бали я свято верю в реинкарнацию и песню Басты про «закон Сансары», но все-таки: эту, именно эту жизнь в этом теле, важно прожить сейчас, прочувствовать, ощутить.

Каждой. Клеточкой. Именно. Этого. Тела.

А в голове ненавязчивым мотивам крутятся знакомые строки: «Когда меня не станет, я буду петь голосами моих детей. И голосами их детей. Нас просто меняют местами, таков закон Сансары…круговорот людей…».

* * *

Наконец, Мэд останавливает байк на парковке перед отелем в стиле «бохо», что носит вполне говорящее название Bali Ocean House. Сочетание элементов стиля кочевых народов дарит пространству гостиницы дух свободы и этники. Потолок отеля, оформленный в виде шатерного купола дарит ощущение чего-то настоящего и по-простому приятного, что в корне противоречит помпезным и пафосным дизайнам Дубая, от рафинированности которых устает глаз. Лаундж-зона и холл отеля, по которому мы направляемся к лифтам, завален подушками, уютными креслами и хендмейд вещами. При этом весь этот хиппи-интерьер не выглядит перегруженным, словно к созданию отеля приложил руку не только любитель бохо, но и заядлый швед-минималист.

А номер Амадэя и вовсе выглядит довольно скучным по сравнению с общим дизайном отеля. Все предметы декора, хоть и их мало, в жилище Мэда выглядят так, словно они куплены на блошином рынке: будь то специальная шкатулка для ключей от машины, или же ваза без воды, заполненная сухоцветом пастельных оттенков. В целом, апартаменты у Мэда действительно роскошные, просторные и главное – светлые. И джакузи, установленный прямо на балконе завершает дизайн, подобно вишенке на торте.

Как только мы пересекаем порог его дома, Мэд легким жестом приглашает меня на кухню, совмещенную с гостиной. Я сразу падаю в пуфик-кресло, наблюдая за тем, как мужчина лезет в домашний бар, обещая приготовить мне самый вкусный коктейль в моей жизни. Что ж, оценим талант Мэда и в этой области. И сколько у него еще талантов? Кроме как, дар убеждать людей во всем, что ему выгодно. Очевидно, что Мэд – искусственный манипулятор, но и я, наученная горьким опытом с мужчинами, давно не промах.

На манипуляции стоит отвечать только манипуляциями. Мне ни в коем случае не стоит влюбляться в него по-настоящему. Только играть в любовь.

– Кремовый коктейль с Бейлисом и кокосовым молоком, – голосом диктора произносит Мэд, протягивая мне красивый сливочный коктейль, украшенный палочкой корицы и шоколадной крошкой.