Ветер в клетке

После церемонии, монах подзывает меня к себе. Оушэн до сих пор сидит в медитации и не слышит нас, а я опускаюсь рядом с Буди и заглядываю в его черные глаза, полные лучезарного света, как бы удивительно это ни звучало.

– Ты можешь задать мне вопрос. Любой, – обращается ко мне Буди, пока руки его заняты плетением красной нити, которую он повяжет мне на руку. – Что тебя волнует сейчас больше всего?

Сначала, я теряюсь. Потому что понятия не имею, что меня волнует сильнее всего. Вопрос про любовь и дела сердечные, почему-то кажется глупым. Таким маленьким и незначительным, как и все остальные, что когда-либо меня волновали.

– Я не знаю, что мне спросить, – честно признаюсь я. – Я просто благодарна вам за встречу.

– Ты слишком много думаешь. Только начинаешь жить сердцем. Ты встала на верный путь, прилетев сюда. Но скоро это место перестанет быть для тебя благостным. Улетай по первому зову.

– Но куда? И что меня там ждет?

– Куда бы ты ни улетела, тебя везде встретит твое отражение. Тебе не нужно убегать. Все самое важное уже есть внутри тебя, или находится на расстоянии вытянутой руки, – легкая улыбка трогает губы молодого монаха. На мгновение, мне кажется, что он бросает взгляд в сторону Клэйтона. – Ты можешь принести пользу этому миру, если будешь слушать свое сердце. Слушай его и выполняй свою миссию.

– Но какая у меня миссия?

– Миссия каждого человека – в служении людям. У тебя он идет через горловую чакру, отвечающую за творчество. Молись богине творчества Сарсвати три раза в день, и все будет хорошо, – с этими словами, Буди завязывает браслет, переплетенный из красной, белой и черной нити на моем запястье.

– Постараюсь прислушаться к вашим рекомендациям.

– Я жду тебя через полтора года. Когда браслет порвется, прилетай за новым.

– Но с чего вы взяли, что это будет через полтора года?

Расплываясь в загадочной улыбке, Буди просто подмигивает мне, и взглядом дает понять, что наш разговор окончен.

Следующий на очереди – Оушэн. Я покидаю территорию площади, чтобы оставить их с Буди наедине.

Нахожу уютный фонтан на территории храма и сажусь прямо на окружающий его бордюр, опуская ноги в воду. Беспечно болтаю ими, наблюдая за маленькими рыбками, поедающих мох с небольших подводных камней.

– Хочешь поговорить? – Оушэн нарушает мое одиночество, опускаясь рядом. Поднимаю взгляд на него, ощущая, насколько он запредельно близко.

Куда бы ты ни улетела, тебя везде встретит твое отражение. Тебе не нужно убегать. Все самое важное уже есть внутри тебя, или находится на расстоянии вытянутой руки.

– Поговорить – хочу. Только без поцелуев, – предупреждаю его я.

– Ты первая о них заговорила, – подшучивает Оушэн. – Значит, думаешь только об этом?

– Да ну тебя, Клэй. Хватит. Как тебе не стыдно? – возмущаюсь я, добавляя осуждающим шепотом: – Ты женат! И единственная причина по которой я провожу с тобой день, это то, что твоя супруга живет в Дубае. И мне не грозит больше, что за разговор с тобой она расцарапает мне глотку.

– Это было ужасно, детка, – виновато соглашается Оушэн. – Почему ты не сдала ее полиции?

– А тебе бы этого хотелось?

– Я сразу обратился в психиатрическую клинику, из которой она совсем недавно вышла.

– Ну, я так и поняла, что у нее есть проблемы. Но это меня не касается, Клэй. Ты лгал мне, это все, что я знаю.

– Фактически, я тебе не лгал. Я не говорил, что не женат. К тому же, ты знакома с Алисой.

– На вопросы о ней, ты лишь загадочно уходил от темы! К тому же, после короткого общения с Алисой, я сделала вывод, что ее мама умерла…

– И это правда. Ханна – не мать Алисы. Ханна – моя вторая жена.

– Вижу, ты меняешь женщин, как перчатки. А других – обманываешь, – вновь нападаю на Клэя я.

– Ты хочешь знать правду? Почему я молчал об этом?

– Хочу. Хочу послушать твои оправдания.

– Мою первую жену звали Эллен. Эль была необыкновенной, – устремив свой взгляд в глубины воды, начинает делиться сокровенным Оушэн.

– Первая любовь никогда не забывается. Эль стала маленьким лучом света в моей темной комнате. Добрая, яркая, мягкая, женственная, покладистая…такой она была. Девочкой-девочкой. Принцессой, которую хотелось оберегать и защищать от всех бед. Я никогда не был ее достоин. Ни-ко-гда. И она это знала…но по классике жанра, принцесса влюбилась в чудовище.

– Почему ты так говоришь, Клэй? Разве ты чудовище? Почему ты считаешь себя чудовищем? Ты драматизируешь…

– Чудовища – не только кровавые убийцы или обезумившие психопаты, Мира. Чудовище может быть тихим, спокойным, хладнокровным и чего скрывать, малодушным. Каким всегда был я. Бессердечным энергетическим кровопийцей, который по капле выпивал душу из Эллен.

– Я не понимаю, о чем ты. Как это проявлялось? Ты не был достаточно заботлив по отношению к ней? Или…