Ветер с севера

— А любовь? Встречалась на этом пути любовь?

— Нет. Наверно, нет. К вашей юной сестричке я впервые испытала что-то похожее. Она чудесная.

— Я имею в виду любовь к мужчине. Кэлибор…

— О нет. Он не мой.

— А чей же?

Тир склонила голову и испытующе глянула на Эристора.

— Вы желаете счастья сестре?

— Странный вопрос. Конечно.

— Тогда соедините их. Они любят друг друга.

Эристор по привычке дернул себя за косу и прошелся по комнате. Потом остановился перед Тир:

— Но вы же не знаете, что такое любовь…

Что-то в его голосе затронуло Тир. Она вскинула серебрящийся взгляд к загорелому лицу Эристора — его обычно смешливые глаза были необычайно серьезны.

— Я ничья, эль-до. Я одна. Я сама по себе.

— Это неправильно, — двинув темными бровями и склоняясь ближе к лицу Тир, почти прошептал Эристор.

— Это единственная возможность…

— До поры, — его дыхание коснулось полураскрытых губ Тир, и через мгновение он уже целовал ее, мягко и трепетно пробуя на вкус свежий рот.

Волна сладкого томления подхватила Тир, ноги ее ослабели, и если бы не руки Эристора, обвившиеся вокруг ее тела, она бы не удержалась на них… Но вдруг все кончилось. Тир распахнула непонимающие глаза и встретилась с плутовским взглядом:

— Ты не умеешь целоваться.

Тир вспыхнула и легко оттолкнула Эристора от себя. Но он не отступил и не разжал объятий, а вновь потянулся губами к ее лицу…

Дверь распахнулась. В комнату влетела Куиниэ.

— Тир… Эристор! Что ты здесь делаешь?

— Учу госпожу Тир целоваться.

— Брат! — возмущению Куиниэ не было предела.

Эристор с явной неохотой отстранился от Тир и сурово взглянул на сестру:

— Передай Кэлибору эль-до, что я хочу его видеть в своей комнате через час. И распорядись, чтобы до этого мне приготовили ванну. Иди.

Краска схлынула с нежного личика Куиниэ, она бросила быстрый умоляющий взгляд на Тир и, потупившись, стремительно вышла.

— Эль-до, — Тир тихонько тронула его за обтянутое тонкой тканью рубашки плечо.

Оно показалось ей таким горячим, что рука невольно отдернулась. Эристор мгновенно оказался рядом, и его большие ладони вновь легли на талию Тир. Взгляд его искрился, а уголки губ плутовски приподнялись вверх:

— Если я пообещаю, что не буду пороть их очень сильно, ты позволишь мне продолжить прерванный урок, Тир эль-тэ?

Та рассмеялась, но потом качнула головой:

— Не стоит.

— Почему?

— Завтра мой корабль поднимет парус… И зачем мне в море будет нужна твоя наука, Эристор?

— Завтра? И ты не останешься на свадьбу?

— На какую это? — светлая бровь Тир изогнулась в преувеличенном изумлении.

— А ты не догадываешься!

— Значит, порка отменяется?

— Ни в коем случае! Выпорю… А потом поженю.

Тир опять рассмеялась. Глаза Эристора скользнули с ее запрокинутого лица на шею, жадно обозрели холмики груди, а потом остановились на его собственных руках, лежавших на талии Тир. Эристор устроил их поудобнее, и его средние пальцы встретились за ее спиной, а большие только чуть-чуть не дотянулись друг до друга на плоском животе. Он сжал руки, кольцо сомкнулось, и теперь Тир была вся меж его ладонями.

— Какая ты узкая… — голос Эристора предательски охрип.

Он откашлялся и поднял серьезный взгляд к смятенному лицу Тир.

— Я поймал тебя и не хочу отпускать. По крайней мере, не так быстро.

Увидев, как серебро плавится в глубине глаз Тир, Эристор стремительно обнял ее и со всей страстностью своей буйной натуры поцеловал. Это был неистовый поцелуй, поцелуй завоевание, требовательный и властный. Словно печать, горел он на губах Тир даже после того, как Эристор оставил ее и вышел, почти выбежал из комнаты…

Тир не была девственницей. Жизнь, которую ей пришлось прожить, просто не оставила ей шансов на это… Первым ее мужчиной был господин. Тот, который и велел вынуть ее из открытой могилы еще младенцем. После были многие, одинаково грубые и объятые похотью. Кто бы защитил маленькую бесправную рабыню, от которой отреклись даже родители? Так продолжалось до тех пор, пока Тир не сбежала, переодевшись в мужское платье… Больше никто не прикасался к ней. Сначала думали, что она мальчик, потом уже просто не смели. А вот поцеловали ее впервые только сейчас. Веселый кареглазый лесной с ироничным ртом и большими нежными руками… Брат малышки Куиниэ, про которую рулевой Тир Эрик сказал, что она принесет удачу…

Тир опустилась на обитую бархатом скамью возле великолепного зеркала и принялась расчесывать волосы. Улыбка не сходила с лица. Оказалось, что иногда так приятно быть просто женщиной… Красивой и желанной… И слабой! Не потому, что так считает кто-то, у кого по воле случая есть кое-что в штанах, а потому, что он сильнее на самом деле и надежен, как скала… Как Эристор эль-до… Высокий и темноволосый… Широкоплечий и узкобедрый…

«Я хочу увидеть его нагим», — вдруг поняла она и какое-то время, шаловливо улыбаясь своему отражению в зеркале, обдумывала возможность сходить и посмотреть, как купается он. В конце концов, око за око… Но потом Тир со вздохом отбросила эту идею. Завтра утром, едва встанет солнце, снежный медведь на носу ее ладьи уже будет смотреть в море, а парус поймает ветер…