Ветер и море

– О... – Миранда с невинным видом широко раскрыла глаза. – Естественно, о золоте. Если все на борту узнают, что янки заплатил за свой комфорт сундуком золота... Тогда капитану пришлось бы поделиться с вами, разве не так?

– Золото? – Питт оторвал взгляд от соблазнительной груди. – Вы говорите – золото?

– Тысяча слитков, спрятанных на фрегате янки. – Миранда приложила палец к губам. – Во всяком случае, так он говорит.

– Как вы об этом узнали?

– Он мне сказал. – Она с таинственным видом покосилась на дверь. – Он хотел воспользоваться им для того, чтобы я помогла ему бежать.

– Капитан знает об этом?

Миранда медленно покачала головой, и ее глаза заблестели в свете свечи.

– Я надеюсь, что смогла бы... уговорить лейтенанта рассказать мне, где находится сундук. Я хочу сказать, если Гаррет намерен забрать его себе... почему кому-то другому, такому же предприимчивому, не сделать то же самое?

Питт облизнул тонкие, как пергамент, губы.

– Человека, уличенного в том, что он ворует и прячет добытые деньги, в наказание протаскивают под килем.

– Человек, который помогает мне, – хрипло зашептала она и, улыбнувшись, положила руки на покрытую потом грудь Питта, – будет чувствовать себя так, словно его протащили под килем, но, поверьте мне, на следующий день он уже забудет об этом.

Почувствовав, как ее руки медленно скользят вниз, Питт тяжело сглотнул и застонал.

– Что-то не так, мистер Питт? Неужели вы думаете, я не отблагодарю человека, который мне поможет?

Питт стоял разинув рот, пока ловкие пальцы Миранды искали петлю у него на ремне, а потом вытянул мускулистые руки, чтобы сжать ее плечи. Ее рука метнулась, и он задохнулся. Миранда быстро отступила назад, чтобы цепкие, как когти, пальцы не впились ей в плечи, и бесстрастно наблюдала, как его костлявая рука, сжав перламутровую рукоятку кинжала, тщетно пытается выдернуть торчащий из живота клинок. Питт издал глухой изумленный стон и упал на колени. Секунду он покачивался, удивленно глядя на забрызганный кровью подол юбки Миранды, а затем рухнул на пол.

Миранда подождала, пока прекратятся предсмертные судороги, затем наклонилась, забрала кинжал, спокойно вытерла его о рукав рубашки Питта и снова заткнула за пояс юбки. Порывшись у караульного в карманах, она нашла кольцо с медными ключами, один из которых подошел к левой двери.

Отис Фолуорт уже был на ногах, и, судя по выражению его лица, он слышал, что происходило в коридоре.

– О Боже, – пробормотал он, глядя на тело в луже крови.

– Бог тут ни при чем, – язвительно заметила Миранда. – Оттащи тело с дороги.

– Ты сошла с ума? Кто-нибудь скоро хватится его. Обыскав караульный пост, она добавила к своему набору оружия длинноствольный револьвер.

– Я не собираюсь долго оставаться здесь, чтобы волноваться о том, что его кто-то найдет. Сегодня ночью я... мы уходим с этого корабля.

– Сегодня ночью? – Фолуорт растерянно посмотрел на нее.

– Здесь есть нижний выходной люк, которым можно воспользоваться. До берега плыть двадцать ярдов, а там нас скроют тростник и кусты. Завтра Гаррет выводит «Ястреб» из залива, так что это наш единственный шанс.

– Шанс сделать – что? Идти – куда? Мы неизвестно где.

– В «неизвестно где» есть деревни и порты. Я достаточно знаю язык, чтобы туда добраться.

– Но... здесь ведь кочевники, берберы и...

– И у меня нет времени спорить, – обрезала Миранда, уперев руки в бедра. – Я покидаю этот корабль. Ты идешь со мной или нет?

Когда она, повернувшись, собралась уйти, Фолуорт быстро схватил ее за локоть.

– Хорошо, хорошо, я пойду. Подожди, я только затащу тело в каюту и накрою.

Вскоре они уже торопливо шли по полутемному коридору. Остановившись у кормового трапа, Миранда приложила палец к губам, призывая Фолуорта к тишине. Они были прямо под люком – маленькой квадратной дверцей в правом борту, прорезанной в обшивке между двумя большими тридцатидвух-фунтовыми орудиями. На нижней палубе по обе стороны люка между оставшимися восемнадцатью пушками были натянуты гамаки, в которых спала команда. Вероятность того, что кто-то из моряков не спит, была крайне мала, а дверь, оставленная открытой для вентиляции, была единственным неохраняемым выходом с корабля.

– Ты сумасшедшая, – объявил Фолуорт после того, как оказался на нижней ступеньке трапа. – Нужно пересечь десять футов открытой палубы, а луна освещает дорогу как маяк.

– Мой лейтенант, вы однажды заявили, что ради меня готовы на все. – Миранда улыбалась, ее глаза горели от возбуждения. – Или это были пустые слова похотливого самца, сказанные в минуту страсти?

Фолуорт всматривался в ее лицо, едва различимое в слабом свете, падавшем с нижней палубы. Ее губы, влажные и темные, были чуть приоткрыты, грудь натягивала ткань блузки, поднявшиеся соски напомнили ему обо всем, что у них было раньше.

– Я просто пойду первой, мой храбрый лейтенант, – шепнула она, – а ты можешь последовать за мной – или остаться здесь.