Весной, до нашей встречи (ЛП)

Более взрослые мальчики всегда были худшим вариантом. Между семнадцатью и двадцатью тремя годами была не такая уж большая разница, так что в некоторых учениках появлялась грубая развязность, невысказанная необходимость в разъяснении того, что они больше и сильнее ее. Они делали недвусмысленные намеки и оскорбляли ее, при этом и то, и другое было направлено на то, чтобы увидеть учительницу немного напуганной.

Мариэль не часто сталкивалась с Джаредом Муром, который, что было совершенно ясно, не относился к артистичному типу людей. Он был одним из самых крупных учеников. Мариэль не ждала с нетерпением того времени, когда окажется в ловушке в крошечном кабинете школьного психолога с шестью футами проблемного подростка. Такие мальчики физически вырастали быстрее, чем психологически и эмоционально: детская озлобленность обладала большой силой и, как результат, причиненный вред ударял по окружающим намного сильнее, чем дети бы того хотели.

— Хотя то, что он проблемный, объяснимо, — сказала Сьюзан, единственная из учителей, разница в возрасте с которой у Мариэль не превышала десяти лет. — Его отец умер в начале года.

Против ее желания в груди Мариэль проснулось сочувствие, то же самое сердечное желание помочь, которое она испытывала в случае с Синди.

Оно умерло в следующее мгновение, когда Сьюзан задумчиво произнесла:

— Ходят слухи, что Джаред сам его убил.

— Уверена, тебя отправили в кабинет директора для убийства, — произнесла Мариэль. — По меньшей мере.

Мариэль знала, что некоторые учащиеся Хантерс Пойнт были связаны с преступностью. Ее бы не удивили угнанный автомобиль, нож или любые наркотики. Но идея об убийстве была слишком значимой, такой ужасной, что казалась смехотворной. Но все же, такой мрачный шепоток, приклеившийся к ребенку…

В нем должно было что-то быть, что-то не то. В конце-то концов, они заставили его прийти к ней. Идея не принадлежала самому Джареду.

Мысль о встрече с ним давила на Мариэль все сильнее и сильнее, отчего с утра она рявкнула на свою соседку по квартире и с трудом шла на каждый урок. Мама Мариэль сказала бы: «Над тобой пролетел ворон»,— когда чувствовала, что с ней должно произойти нечто плохое. Ворон летал над Мариэль весь день, паря беспричинным страхом, как тень.

К тому времени, когда она вынужденно пришла к кабинету школьного психолога, Мариэль почувствовала облегчение: неважно насколько плохой была ситуация, неважно насколько трудным был Джаред, скоро все это закончится. Насколько большой сволочью может быть ребенок? Насколько он может быть пугающим?

Она открыла дверь из ДСП1, которая была такой тонкой, что сквозь нее проходящим мимо был слышен плач, и та скрипнула. Свет уже был включен, а на стуле, стоящем перед ее столом, ссутулился мальчик. Он согнулся под странным углом и опустился так низко, что ему не могло быть удобно, но положение его длинного, подтянутого тела казалось непринужденным. Большая часть того, что она в нем видела, представляла собой потертую кожу и опущенные плечи. Он читал книгу.

Услышав звук открываемой двери, он быстро оглянулся и спрятал ее под курткой.

— Что ты читаешь? — спросила Мариэль, тон ее голоса был приятным и обыденным.

Начинать нужно с легкостью.

— «Три мушкетера», — сказал мальчик. Его голос был грубым и взрослым.

— О, — произнесла Мариэль. — Задано на урок?

— Ага, — медленно сказал Джаред, словно разглашал государственную тайну. — Пока она продвигается у меня достаточно тяжело. Слишком много длинных слов, понимаете о чем я? Но я надеюсь, что ситуация улучшится, когда появятся мушкетеры.

— Мушкетеры? — спросила Мариэль.

Она не читала роман, но была точно уверена, что они упоминались в повествовании с самого начала.

— Ага, — снова сказал Джаред, но на этот раз он говорил быстрее, словно был уверен в обсуждаемой теме. — Я очень даже уверен, что это оружие, не так ли? Мушкетеры? Звучит как название оружия. Я вроде как надеюсь, что они взорвут книженцию.

— Правда?

— Любая литература становится лучше, если в ней есть взрывы, — произнес Джаред. — Основное правило жизни.

Мариэль не знала, как на это ответить. Минуту она потратила на то, чтобы сесть за стол и поправить некоторые документы, словно они будут полезны и уместны в данной дискуссии.

Вблизи Джаред Мур был еще крупнее, чем она думала: высокий, он принадлежал к тем парням, которые, что было очевидно, много тренируются. Хотя он не старался казаться больше, чем есть на самом деле. Она не думала, что он пытается ее запугать. Мариэль сталкивалась с тщательно продуманными показными проявлениями безразличия, предназначенными для того, чтобы она почувствовала себя маленькой, но этот случай был иным. Джаред смотрел сквозь нее с практически полностью отсутствующим интересом, но его взгляд был не пустым, а всматривающимся вдаль.

Глаза мальчика были странными, очень бледными, холодными, серыми, и, казалось, что их глубина продолжается на многие гнетущие мили. Мариэль поймала себя на том, что пытается подавить дрожь. Она вспомнила слова Сьюзан о том, что Джаред был по-настоящему проблемным подростком.