Весь шар земной...

И у Кулика сложилась картина грандиозного явления. Метеорит ударил в котловину струей раскаленных газов воздушной подушки, образовавшейся при его вторжении в земную атмосферу. Как струя воды, ударившись о плоскую поверхность, рассеивает брызги во все стороны, так точно и эта струя с роем твердых тел вонзилась в землю, вызвав мощные разрушения непосредственным воздействием, а также взрывной отдачей.

Вот причина радиального вывала леса, его отчетливо заметный «веер». Вот почему на стволах и ветках следы мгновенного ожога.

В котловине Кулик обнаружил десятки кратеров-воронок, схожих с теми, какие астрономы наблюдают на поверхности Луны. Следы обломков метеорита?

Но для раскопок хотя бы одной воронки не было ни времени, ни сил: кончились продукты.

«Это было бегством в полном смысле слова» — так назвал Кулик обратный путь. Питались таежными растениями, ведя за собой «последний резерв» — отощавшего коня.

*

Надеялся ли Кулик, что по возвращении его встретят всеобщее признание и слава первого человека, своими глазами увидевшего место падения самого гигантского метеорита последних столетий?

Едва ли. Скептики ведь не пробирались вместе с ним по трясине Великого болота, наверняка у них найдутся возражения и нескончаемые сомнения…

Результаты экспедиции обсуждались видными учеными под председательством весьма уважаемого Куликом академика Владимира Ивановича Вернадского. Нашлись крупные авторитеты, почти полностью поддержавшие выводы Кулика. Но были и не менее авторитетные ученые, которые полагали, что повалить деревья мог ураган, а обжечь — быстро пронесшийся лесной пожар. Сомнения вызвали и воронки. Не принял ли уважаемый коллега за следы «небесного гостя» обыкновенные шутки вечной мерзлоты, наблюдаемые на некоторых болотах Сибири?

Наука ничего не принимает на веру. Сомнения возможны, проверки любых гипотез необходимы.

Быть может, при обсуждении результатов поисков в Тунгусской тайге некоторые мнения высказывались с излишней резкостью, но не больше того. А Кулик записал в дневник пышущие гневом и болью строки о бешеных контратаках обеспокоенных «жрецов науки», о глумлении «кое-каких авторитетов», о травле со стороны подхалимов…

Он как-то очень быстро уверовал в свою неоспоримую правоту, хотя его выводы были основаны пока лишь на беглом осмотре возможного места падения метеорита.

Горячий, увлекающийся, он надеялся во второй экспедиции любой ценой посрамить сомневающихся. Готов был отправиться на поиски даже в одиночку, если не найдется денег для снаряжения новой экспедиции.

Деньги все же нашлись. Правда, очень немного. Их не могло хватить на аэрофотосъемку места падения метеорита, которая, конечно, сразу прояснила бы многое. Пришлось ограничиться новым походом к Великому болоту.

На этот раз Кулика сопровождал кинооператор. Снимая с берега подъем лодок через порог Хушмо, он запечатлел на пленке эпизод, который вполне мог стать последним в жизни искателя метеорита.

Кулик, верный своему правилу никогда не прятаться за спины других, сам управлял лодкой, которую остальные на бечеве тянули навстречу несущемуся валу вспененной воды.

Возможно, кто-то из бурлаков поскользнулся, бечева на секунду ослабла, лодка дернулась поперек течения и тотчас перевернулась. Кулик исчез в водоворотах. Несколько раз мелькнуло днище лодки.

Кинооператор почти автоматически продолжал съемку, уверенный, что в кадре — трагическая гибель исследователя.

Но Кулик выбрался на берег ниже порога. Когда к нему подбежали, он вполне овладел собой и, улыбаясь, протянул на ладони очки:

— Нет, вы посмотрите: целехоньки! Вот это называется повезло!

Помощником Кулика на этот раз был молодой зоолог-охотовед Виктор Сытин. Его поразила угрюмая мрачность «Страны мертвого леса», куда экспедиция пришла после плавания на лодках. Голые, безжизненные хребты, ветер, свистящий среди пней. А белыми ночами — туман, космы которого стелются меж черных деревьев. Тишина, безмолвие. Только летучие мыши чертят густеющий в сумерках воздух зигзагами своего бесшумного полета. «И жутко тогда… И хочется думать о том мире труда и света, который лежит далеко, далеко… Кажется, невозможно далеко…»

Лето 1928 года в Тунгусской тайге выдалось жаркое и засушливое. Пересохли речки, рыба ушла в далекие омуты, ягода не уродилась, грибов не было. Куда-то улетели птицы, ушли звери, и лишь полосатые бурундуки, земляные белки, носились по бурелому.

Экспедиция рассчитывала пополнять продовольствие охотой и рыбной ловлей. Не вышло. Запасы быстро уменьшались. Кулик отправил на Вановару оператора и троих рабочих. Остался с Сытиным и двумя парнями.

Кажется, за весь этот второй поход Кулику повезло только с очками, уцелевшими при аварии.

Нет, удалось все же сделать довольно много, и прежде всего, произвести топографическую съемку предполагаемого места падения небесного гостя. Однако лето не дало пока никаких новых доказательств, которыми Кулик мог бы посрамить скептиков.