Весь шар земной...

Глубины океана, то, что скрыто в его водах, на его дне, равно как и космические дали, много сулят человечеству, и освоение их началось почти одновременно.

В годы, предшествовавшие погружению мезоскафа, советские и американские космические корабли стартовали один за другим. Было очевидным, что приближается время, когда на околоземных орбитах начнут работать космические лаборатории с экипажем, готовым долго находиться вне Земли. «Бен Франклин», отправляющийся в гидрокосмос, отчасти напоминал такую лабораторию: несколько человек должны были жить и работать в непривычном, изолированном от внешнего мира подводном пространстве. Их опыт мог пригодиться и космонавтам.

Мезоскафу Жака Пикара предстояло провести в водах Гольфстрима не день, не два, а 30 дней.

Забегая вперед, скажем, что «Бен Франклин» полностью выполнил программу. Он был подхвачен струями «реки в океане» 14 июля 1969 года у берегов Флориды и, пронесенный ими вдоль Атлантического побережья США, 14 августа поднялся на поверхность к югу от берегов Канады.

Это было вдвойне поразительное путешествие: никаких драматических случаев при всей необычности выбранного способа. Казалось, Жак Пикар сумел все предвидеть и ко всему подготовиться. Наибольшей неожиданностью для него было лишь почти полное отсутствие в Гольфстриме рыб. А он-то рассчитывал на интересные подводные съемки.

Правда, один раз «Бена Франклина» атаковала огромная меч-рыба. Сначала она заглянула в иллюминатор, потом, набрав разбег, метнулась вперед. Раздался сильный удар по стальному корпусу. Но пока бегали за кинокамерой, рыба исчезла!

В другой раз мезоскаф оказался в окружении акул, а однажды к иллюминатору, шевеля щупальцами, прицепился кальмар. Но как далеко этому существу было до тех гигантских спрутов, в страшную битву с которыми вступил поблизости от этих мест экипаж капитана Немо.

Возле мыса Хаттерас, который Жюль Верн назвал родиной смерчей и циклонов, во время плавания «Бена Франклина» тоже зародился очередной циклон «Анна». Но он ушел куда-то в сторону, не причинив никаких неприятностей судну, сопровождавшему мезоскаф на поверхности.

Да, можно сказать, что Жаку Пикару и его спутникам покровительствовала судьба. «Бен Франклин» по заданной программе благополучно опускался на дно и поднимался ближе к поверхности. Экипажу на протяжении 2800 километров пути удалось сделать множество ценнейших наблюдений. «Живя так долго в толще моря, мы смогли узнать его ближе, чем когда-либо», — справедливо заметил руководитель экспедиции. После рейса мезоскафа наука стала гораздо лучше знать Гольфстрим.

Книгу о плавании «Бена Франклина» Жак Пикар назвал «Солнце под водой». Но ведь на мезоскафе не замечали смены дня и ночи, не видели солнечного света?

Автор поясняет: в морях, как и на суше, все живое и всякое движение в конечном счете порождены солнечной энергией. Ветры, волны, штормы, океанские течения вызваны к жизни солнцем.

Солнце — творец множества организмов, которых наблюдали путешественники в толще вод. Солнце дало энергию «Бену Франклину».

Солнце тридцать дней и тридцать ночей всегда было с людьми, не оставляя их и в темной пучине вод.

С буквами «СССР» на борту

Американец, с которым разговаривал Жак Пикар, имел все основания сказать, что русские серьезно занимаются морем.

«Наутилус» Уилкинса и Свердрупа не смог погрузиться под ледяной покров. Первое такое погружение удалось советской подводной лодке «Красногвардеец». Позднее, в военные годы, наши лодки совершили свыше ста плаваний подо льдом. А подледный рейс американского судна «Бофиш» — это лишь 1947 год.

Среди подводных атомоходов, первыми проложивших под вечными арктическими льдами дорогу к Северному полюсу, был, помимо американского «Наутилуса», советский «Ленинский комсомол».

Наша страна построила специальную флотилию надводных научно-исследовательских судов во главе со знаменитым «Витязем», который, в частности, с помощью сложной аппаратуры изучал многие глубоководные впадины Тихого океана.

В 1959 году французский журнал напечатал сообщение, вызвавшее большой интерес в научном мире:

«Океанографическая подводная лодка? Но она уже существует! Это советская «Северянка», которая провела свои первые опыты в декабре 1958 года. Большая заслуга Советского Союза в том, что он первый (да, первый!) вышел за пределы обычных океанографических исследований на поверхности вод и предпринял изучение моря в самом море, а не только на море; он предпринял изучение косяков рыб спусками к самим рыбам».

Наши ученые не строили батисфер, но успешно использовали привязные гидростаты или батистаты. От аппарата Биби и Бартона они отличались цилиндрической формой и, что гораздо важнее, способностью самостоятельно, без троса, всплывать в случае аварии. Правда, гидростаты использовались главным образом для изучения рыбных богатств и не опускались на рекордные глубины.