Versipellis

Ни сказав больше друг другу ни слова, они вышли на улицу, достав по сигарете. Лицо стажёра залила краска, но не от злости на наставника, а от стыда и страха за то, в кого он превращается. Он достал телефон и бесцельно мотал ленту новостей, силясь отделить реального себя от того человека в форме, который лупил дубинкой несчастуню пожилую писательницу. Второй мужчина вытянулся по струнке от напряжения, прикрыл глаза. Пульсирующая головная боль не отпускала его ещё с посещения хранилища изолятора. Они не замечали, как недалеко от здания через овраг пробирается мужчина с аккуратной бородкой. Тот, кто закончит муки обоих.

Чуть ранее…

Вендиго не переставал удивляться тому, насколько люди самонадеянны — три несчастных цепи амулетов которые прерывались в двух местах в аллее для сотрудников, были не той преградой, которую стоит выставлять у главной пыточной города. Он даже подумал о том, что кто-нибудь умелый мог бы их деактивировать и использовать минералы в своих целях прямо под носом у агентов. Впрочем, такие идеи его посещали редко и быстро улетучивались из сознания — Вендиго был не той породы, чтобы строить козни из ненависти к людям. К последним, как к виду, он был вообще равнодушен. Но только до тех пор, пока это не затрагивало интересы его семьи. Пройдя вдоль каких-то древних развалин, он спустился в овраг, притаился, выжидая. Он вновь мог почувствовать силу матери: невесомую, мутную, находящуюся на границе со смертью, но пока её не переступившую.

"Два агента, больше с этой стороны никого" — оборотень скрылся за зарослями сорняка. "Дверь явно со встроенными амулетами, значит нужно идти следом" — он не воплощался, наблюдал. Обстановка давала ему явное преимущество: главный вход был с другой стороны здания: именно там ходили мужчины в костюмах "тройка" и лакированных туфлях, здесь же марали руки и совесть те, кому звёзд хватало лишь на берцы. Пару раз за то время, пока он сидел в засаде, по аллее пробегали рабочие, один раз показался новый агент, но никто не замечал Вендиго. Образ неуловимой тени, каким его, шепчась, описывали другие оборотни, прельщал и был не беспочвенным. Наконец, у входа в подвалы началось действие: окурки полетели на землю, дверь открылась, хлопнула один раз, второй, оборотень услышал неразборчивый раздраженный крик и третий хлопок также не дал щелчка. "Какая преступная халатность". Он сплюнул, выпрямился и уверенно пошел вперёд — бег привлек бы лишнее внимание.

В камере…

Агент расстегнул наручники, снял бронзовый ошейник с адуляром и тело старушки стало ломаться на полу, воплощаясь. Седую шерсть тут же окрасили темные пятна. Достав из кармана заострённый аметист, мужчина вставил его в жезл, подержал в руке, будто взвешивая оружие, и с размаху ударил в морду Миранды рукояткой.

— Подъём!

Волчица начала глубоко и быстро дышать. Сознание к ней возвращалось, но найти в себе силы открыть глаза она не могла. Вопреки ожиданиям, больше ударов не последовало. Мучитель скептически оглядел кандалы, вмонтированные в стену и махнул рукой — не тот случай. Стажёр жался в углу, боясь издать даже малейший звук. Он не хотел принимать в этом зверства участия, но, если получит приказ, должен будет его исполнить без каких-либо нареканий. Однако, старшему коллеге сейчас было не интересно строить из себя педагога, главное — информация. Он сел на корточки, поднял за шкирку голову оборотня, дунул.

— Будешь притворяться — начну по-плохому, — пригрозил он, поднося ближе амулет.

Смертоносный камень был в каких-то сантиметрах от её носа. Миранда слышала его зов, чувствовала цветок, что распускается на затылке и проникает корнями в её мозг. Освобождение было так близко — коснись и замолчи навечно, прекрати всё это. Но агент не дал ей такой возможности. Увидев шевеление, поняв, что магия начала свою работу и воля оборотня ломается, он поднялся.

— Где Алекс? — басом сказал он. — Отвечай.

Послышался тихий шершавый звук, приглушённый хрип. Волчица, борясь с, пронизывающей плоть, болью, пыталась ползти к аметисту.

— Где он? — крикнул агент и ногой пнул её по морде.

— Не… зна…

Но она не могла даже закончить фразу — разум заволокло лиловой дымкой, а тело не слушалось. Миранду забило мелкой дрожью, из пасти потекла густая буро-желтая пена, под скрюченными ногами образовалась лужа. Стажёр, не в силах больше смотреть, выбежал из камеры, прижимая ко рту ладонь.

На входе в подвалы…