Вершины и пропасти

– Сейчас полетим вокруг крепости посолонь, – быстро сказала она, надеясь, что не сильно покраснела. – Я избавлюсь от тех тварей, что будут впереди, а вы – от тех, что станут нас преследовать. Если увидите кого-то вроде той чёрной многоножки…

– Оставить тебе, – кивнул Мирра. – Что ж, возражать не стану – мне хватило и одной.

Расчёт оказался верным.

Когда-то очень давно – в прошлой жизни, пожалуй – учитель рассказывал, что обитатели глубин вынуждены довольствоваться крохами с чужого стола. Ловить отголоски морт, пожирать друг друга… Большинство из них не были приспособлены к тому, чтоб просуществовать на поверхности дольше нескольких минут: свет и воздух убивали их верней любого оружия. Но те, кто выживал, самые крепкие и свирепые, могли принести много бед. Они без устали, алчно охотились за тем, чего так не хватало в подземельях – за свежей кровью и за морт, а значит, лучше добычи, чем киморт, и выдумать было нельзя.

«Понять бы, откуда они взялись… Может, это наших рук дело, и тогда забавно получается: творение стремится поглотить творца», – обронил учитель как-то, и Фог тогда не поняла, но запомнила.

А сейчас, наблюдая за глубинными чудищами, которые сбежались со всей округи в поисках жертвы, осознала вдруг, что как Алаойш дошёл до той мысли.

«Этих тварей нельзя убить ни простым клинком, ни стрелой, ни огнём, – промелькнуло в голове, когда очередной червь Шалпана, девятый по счёту, рассыпался от удара студенистыми комками. – А вот морт – запросто».

Они устремлялись к ней, как мотыльки летят на огонь в лампе, из двух источников света выбирая более яркий. Считаные особи пытались протаранить частокол или перебраться через него, и защитники крепости, без сомнения, это почувствовали – и воспряли. Когда сундук начал облетать крепость по второму кругу, ворота распахнулись – и на поле высыпал отряд всадников в синих плащах с настоящим великаном во главе, вооружённым копьём, самым обычным, большим только. Глядя на то, как он одним ударом пригвоздил к земле крупного прядильщика, Фог усомнилась, что простому человеку без морт-оружия не под силу справиться с подземными тварями.

«Хотя второго такого поди найди…»

– Дурень, куда! – рявкнул вдруг Мирра – и на полном ходу соскочил с сундука.

Иаллам ругнулся – и сиганул следом.

«Да это вы идиоты!» – хотела завопить Фог, но тут не то увидела, не то почувствовала чуть дальше, за изгибом частокола, у опушки леса нечто знакомое – и тут же земля вздыбилась, являя чешуйчатую чёрную спину.

В горле точно появился холодный ком.

– Многоножка, – прошептала она, стискивая кулаки до боли, так, что ногти впивались в ладони. – Да чтоб вас всех!

Второй раз сражение с громадным чудовищем далось чуть легче: Фог помнила правильное стремление, да и к тому же выспалась в дирижабле и восстановила силы. Морт сама льнула к ней и изменялась сообразно замыслу. Всё решилось быстро – однако же не мгновенно и заняло несколько мучительно долгих минут. На поверженную многоножку Фог даже не глянула, только вдохнула полной грудью – и развернула сундук.

Перед воротами крепости разыгралось настоящее побоище.

Некоторые всадники лишились гурнов или получили раны; зато и подземных тварей почти всех положили – глаз выхватил трёх прядильщиков, одно чудище с клешнями и мощным панцирем, а ещё несколько таких, которым и названия-то пока не дали. Великан с копьём старательно добивал нечто, похожее одновременно на собаку и на змею, а Мирра умудрялся сражаться сразу с двумя червями – и теснить их. Вот он сразил одного, примерился ко второму, вынимая из-за пояса кинжал вдобавок к морт-мечу…

– Пожалуй, там и без меня справятся, – вздохнула Фог с облегчением, но всё же закатала рукава хисты, готовясь помочь.

И – заметила в последнюю секунду, как мёртвый будто бы червь извернулся вдруг на земле и ринулся на своего обидчика со спины.

«Не успею».

…она и не успела бы, верно, но навстречу твари взметнулась вдруг волна жаркого, безжалостного пламени, в один миг оставляя по себе лишь хрупкий остов – да пятно выгоревшей на локоть в глубину земли.

«Иаллам, – подумала Фог, отчего-то ощущая гордость. – Как наловчился пользоваться моим подарком! Столько силы, пожалуй, не каждый извлечёт при ударе».

А рыжий улыбнулся широко, словно подслушав похвалу, и обернулся к Мирре, который как раз расправился со вторым червём:

– Ну как? И теперь скажешь, что я бесполезен, или сменишь гнев на милость?

Мирра глянул на него, нахмурился… и рубанул мечом наотмашь, так, что Иаллам только и успел, что руками прикрыться и голову в плечи втянуть.

Ему, впрочем, ничего не грозило, а вот диковинная летучая ящерица, чем-то похожая на тхарга с крыльями, рухнула наземь, разрубленная надвое.

– Скажу, что мы в расчёте, – усмехнулся Мирра. И – вот удивление – взъерошил ему волосы, проходя мимо, и хлопнул по плечу. – Ты меня спас, я тебя, всё честно… А за дерзость свою потом ответишь, и пощады не жди.

Лицо у Иаллама вытянулось.

Фог стало смешно.