Вершины и пропасти

– Там командиры сидят, – пояснил Алар рассеянно, пытаясь настроить окулюс получше, чтоб картинка не расплывалась. – Оттого её и защитили лучше, чем всё остальное войско вместе взятое. Видишь синеватый купол? Вот это защита и есть, а яркая звезда рядом – видно, киморт: вон как от него вверх потоки закручиваются. Молодой, похоже: мощи-то хватает, но ни опыта, ни аккуратности нет. Ах… ах-кха-кха!

Горло у него сдавило так резко, что сперва он даже не понял, что произошло. И, лишь падая с тхарга на холодный песок, плашмя, спиной, осознал:

«Мэв».

Это её сила, обманчиво спокойная, как глубокая вода, заставила свисающие сбоку ремни окулюса обернуться вокруг шеи – и сжаться так, что на мгновение у Алара в глазах потемнело, и он даже не ощутил толком боли от падения. Почти не сознавая, что делает, он подтянул морт, раздирая и ремни, и сам окулюс, и даже верхнюю часть накидки; сел, захлёбываясь кашлем – и ощутил горячие руки, поддерживающие его.

– Тайра… Мэв, она, кха-кха…

– Тебя скинула и к войску поскакала, – мрачно ответила Тайра. – Ну-ка, глотни воды… Ишь, как тхарга гонит.

– Вот ведь дурища, – выдохнул он, часто моргая; ресницы слиплись, а горло саднило, точно он песка вдохнул по скудоумию. – Погоди… А Рейна где?

– За ней скачет, – откликнулась Тайра ещё мрачней. – Думаешь, тебя одного наземь скинули?

Сквозь муть, застилающую взгляд, сквозь пылевую взвесь в воздухе и редеющий мрак Алар углядел наконец два силуэта, мчащихся к багровым вихрям садхама, подсвеченным лучами восходящего солнца, и грудь пронзило мучительной, тянущей болью.

– Дурочки, – пробормотал он и с трудом поднялся на ноги, шатаясь. – Обе дурочки… Тайра, погоди тут, я…

– Да куда тебе?! Едва стоишь!

– Я сказал – подожди здесь! – рявкнул он, теряя терпение, и Тайра отшатнулась.

Стало мерзко – от самого себя; но времени оставалось слишком мало, чтоб терять его на извинения, и Алар просто поцеловал упрямую кьярчи в висок, невесом обняв; затем отодрал от края собственной накидки полосу, наполнил её морт, заставляя отвердеть, вскочил – и полетел следом за двумя всадницами, на белом тхарге и на крапчатом.

На фоне клубов алого песка, взметнувшихся до самого неба, они казались совсем крошечными.

«Вот ведь дурочки, – звенело в голове тревожным набатом. – Вот ведь… А и я-то хорош, разиня, остолоп».

Спутника он загнал в меч, и теперь клинок жалобно дрожал… или, быть может, это его собственная рука дрожала. Глотка огнём горела; перед глазами плавал туман. Алар двигался, конечно, куда быстрее, чем его своевольная ученица и её подружка, но всё-таки недостаточно споро; догнать их до того, как они достигнут вражеского войска, пока ещё укрытого за садхамом, никак бы не получилось. Недолго думая, он собрал морт упругой волной – и отправил перед собой, наделяя одним стремлением.

«Вернуть назад».

Тхарги, настигнутые врасплох, загарцевали на месте, высоко вскидывая лапы, а затем обмякли – и поплыли назад, приподнявшись над песком, а вместе с ними – и всадницы. Мэв пыталась противостоять, но куда там! Рейна, недолго думая, обвила её своей зачарованной верёвкой и спеленала, как младенца; девочки кричали друг на друга – голоса уносил ветер, и ветер пах солью, железом.

Так пахнет безжизненное море – или горячая, живая кровь.

– Неужели получилось? – пробормотал Алар.

…а затем над вихрями садхама вздыбилась новая, более чудовищная и смертоносная волна.

Войско Радхаба оправилось от первой неудачной атаки – и атаковало вновь, но теперь уже прицельно; садхам буквально смело – верней, он шарахнулся вбок, стремительно уменьшаясь в размерах, и полетел всё быстрей и быстрей.

Две всадницы на обмякших тхаргах двигались куда медленнее, несмотря на постоянно вливавшуюся морт.

«Не успеваю, – осознал вдруг Алар, и затылок сделался подозрительно лёгким. – Не хватает сил, даже сейчас… Да что ж такое!»

До девочек оставалось около тысячи шагов, и убийственная волна настигла бы их раньше, чем они добрались бы до него. А вокруг была всего лишь пустыня – дюны, барханы, некуда спрятаться, негде укрыться… Алар дёрнулся к ним навстречу, но затем обернулся – и увидел крошечную, хрупкую фигурку в тёмных одеяниях на тысячу шагов позади.

«Тайра».

Если б даже он успел перехватить Рейну и укрыться вместе с ней, то вернуться к Тайре бы уже не успел.

Во рту стало солоно и кисло; он с трудом сглотнул, сощурился, пытаясь согнать дурноту… Времени почти не оставалось.

«Сейчас или никогда».

Перехватив меч поудобнее, Алар попытался испытанным уже дважды способом на короткое время вернуть себя прежнего – и полоснул лезвием по едва поджившей руке, по запястью, обильно пропитывая кровью металл.

И – ощутил чудовищную, изматывавшую дурноту.

Меленько дрожащий клинок вдруг точно остекленел – и дал трещину.

Звезда спутника, злая, гневная, выскочила из меча и воцарилась над плечом, зажужжала, забормотала неразборчиво… А Алар осознал, что он заваливается боком на песок и в глазах у него темнеет.

Умирать было не страшно – страшно было не успеть.

Не спасти.