Вероника Марс

– Теперь переключимся на прямой эфир пресс-конференции семьи Скотт, – объявила Терли. На экране показали трибуну, за которой стояла супружеская пара средних лет. Мужчина был худым и жилистым, с палево-русыми волосами, тронутыми сединой. Его лицо было загорелым и угловатым, и в нем чувствовалась какая-то потрепанная привлекательность. Но внимание Вероники привлекла высокая блондинка рядом с ним.

Ее стрижка была короче, чем раньше, каре заканчивалось под самыми ушами. Она немного набрала вес, и это было ей к лицу. Большими карими глазами она умоляюще заглядывала в камеру. На какой-то момент у Вероники перехватило дыхание. Легкие, бесполезные и беспомощные, сжались в комок у нее в груди.

Вероника выронила пульт.

– Вот черт, – произнес Кит, не замечая остывающего завтрака и не сводя глаз с экрана.

– Пожалуйста, – дрожащим голосом говорила в микрофон женщина. – Прошу вас, если вы это смотрите. Я просто хочу снова увидеть свою дочь, – она громко расплакалась и прикрыла рот ладонью.

Вероника знала этот голос так же хорошо, как свой собственный. Она до сих пор иногда слышала его во снах.

Это была Лиэнн Марс, ее мать.

Глава 15

Лиэнн и ее новый муж остановились в затерянном среди сосен и пальм доме у обрыва с видом на Нептун. Все более дешевые варианты уже были разобраны – если где-то отменяли бронь студенты и место освобождалось, его тут же перехватывали нахлынувшие журналисты, операторы и репортеры. С широкого плеча Коммерческой палаты Нептуна, Петра Ландрос разместила Скоттов в этой современной конструкции из мрамора и стекла от компании «Таунхаусы Аполло Хайтс».

В голове Вероники не было ни одной мысли, когда она нажала кнопку их звонка. Солнечный свет проникал сквозь кроны деревьев, оставляя пятнистые узоры на гальке и траве вдоль тропинки. Птицы вразнобой щебетали над головами. Все это доходило до Вероники как будто издалека, пока она ждала, что ее мама – или ее новый муж – откроет ей дверь.

По телефону Ландрос вкратце обрисовала ей ситуацию. Лиэнн и Таннер, ее муж, жили в Тусоне, штат Аризона. Таннер служил в железнодорожном депо. Лиэнн на полставки работала секретаршей в стоматологии. Они вылетели в Нептун, как только им сообщили о случившемся. Они, конечно же, были убиты горем.

Вероника не стала упоминать о своем родстве с Лиэнн. Наверное, сообщить стоило, ведь это было столкновением интересов. Точнее, было бы, если бы Вероника позволяла своим чувствам повлиять на расследование. Но она не позволяла. И учитывая то, на какой ноте прошло их с Лиэнн расставание много лет назад, все это было слишком личной и неловкой историей, чтобы посвящать в нее Петру Ландрос. Да, клиент – моя мать, но на сегодняшний день это, скорее, почетное звание, нежели что-то иное, так как я не виделась с ней уже больше десяти лет. Подумаешь.

Вероника слегка вздрогнула при щелчке дверного замка. В дверях стоял маленький светловолосый мальчик лет шести. Он был одет в футболку с Бэтменом, и на шее у него висела пара детских барабанов.

Он строго посмотрел на нее.

– Вы не похожи на полицейского.

Она присела на корточки, чтобы быть на одном с ним уровне. В этот миг ощущение отчужденности испарилось, и она болезненно и остро соприкоснулась с действительностью. Вероника посмотрела мальчику в глаза, светло-карие и большие на детском серьезном лице.

– Ты тоже, – ответила она и подозрительно прищурилась. Он не улыбнулся в ответ.

– Полицейские дураки, а я – Бэтмен, – с этими словами он отбил короткую барабанную дробь и побежал обратно в дом. – Мама! К нам пришли!

Мама. Она медленно встала, провожая его взглядом. Адреналин струился под ее кожей. Он назвал ее мамой.

Она помедлила на пороге, но после минутной нерешительности переступила его. В следующую секунду из соседней комнаты к ней вышла Лиэнн Марс… Лиэнн Скотт.

Одиннадцать лет прошло с их последней встречи. Одиннадцать лет с тех пор, как Вероника посмотрела на Лиэнн и сказала ей уходить. Веронике было тогда семнадцать, и это решение было одним из самых тяжелых в ее жизни. Но Лиэнн нельзя было доверять. Все лучшее, что в ней было, – любовь, доброта, хорошее настроение, – давно было утоплено на дне бутылки.

И вот Лиэнн стояла в прихожей, не сводя глаз с дочери. Рот ее был разинут, словно она собиралась что-то сказать, но забыла, что именно.

Да и что тут было говорить. После такого долгого молчания, после того, что произошло между ними за эти годы, все слова просто утратили смысл. Но нельзя было стоять в дверях вечно. Вероника неловко улыбнулась матери.

– Здравствуй, мама.

Лиэнн закрыла рот. Она сделала несколько шагов вперед. Вероника догадалась, что мать собирается обнять ее, и непроизвольно отступила на шаг назад. Лиэнн остановилась как вкопанная, безвольно опустив руки.

В соседней комнате мальчик начал отстукивать на своих барабанах рваные синкопы.

Вероника прочистила горло.