Вернуться назад

А вот и Миа, его вдова, стоит себе, как ни в чем не бывало среди этой толпы, на лице никаких эмоций, чувств, ни радости, ни боли, словно каменная статуя. Она так величественно выделялась из всей этой серой массы, что даже дух захватывало. Сама не знаю почему, но ненавидела ее всей своей душой, за это спокойствие, равнодушие, в то время как все внутри меня разрывается на части и кричит от боли, она так торжественно спокойна! Я ненавижу ее, за то, что она забрала моего самого лучшего друга, единственного друга…

В том, что случилось с Питером, виновата она, и только она, я была в этом уверенна как ни в чем другом на свете. В двадцать два года, сердечный приступ, не смешите меня, у него никогда не было проблем с сердцем, пока не появилась она!

Все толпились вокруг. Кто-то плакал, кто-то перешептывался, глядя на вдову, и только Пит и его жена во всем этом сумасшествии были абсолютно спокойны.

Я подошла к ним ближе и стала со столь ненавистным для меня человеком бок о бок. Не могу сказать, что было тогда в моем взгляде, только увидев меня, Миа улыбнулась, и ушла, оставив нас с Питером вдвоем, насколько это было возможно среди этой толпы.

–Пит,– прошептала я, подойдя ближе к гробу и не смело глядя на друга.

–Милый мой Пит, что же случилось, как же так произошло? Почему ты вдруг решил оставить меня? Бросить? Как я буду жить без тебя? Как смогу смериться с мыслью, что тебя больше нет рядом, нет со мной, тебя больше нет!?

–Пит,– прошептала я, не заметно для себя, шагнув к нему ближе. Склонившись над ним, я поняла, что слезы душат меня, и терзают, ведь память воскрешала столько разных картин из нашего с ним детства. Память рождала его живым, смелым, сильным, смешным.…Вот мы малышами играем в песочнице, вот купаемся в реке, и Питер как старший мой брат, учит меня плавать, вот празднуем наши дни рождения в один день, едим сладкое, втайне от наших родителей, в парке на скамье…

–Пит,– повторила я, – ты всегда будешь со мной, навсегда останешься в моих мыслях, моем сердце.

Я как маленькая девочка рыдала, и еле сдерживалась, что бы с криком не броситься и не начать обнимать его. В этот момент ужас охватил меня на столько, что я перестала плакать, думать, и, кажется даже дышать.

Пит, открыл свои голубые как небо глаза и смотрел на меня, причем не просто смотрел, он улыбался мне, как бы успокаивая взглядом и говоря, что все хорошо.

–Я сошла с ума,– промелькнуло у меня в голове, и отскочила от гроба как ошпаренная. Я зажмурилась, пытаясь избавиться от галлюцинаций. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вся жизнь вдруг промелькнула перед глазами, стало нечем дышать, видимо от этого сильно закружилась голова. Придя в себя немного, я медленно открыла глаза и увидела, что Пит, мертв, его глаза закрыты, и он тихо и смерено лежит в своей вечной постели. Набравшись смелости, я снова подошла к нему на несколько шагов, потом еще на несколько, и стала внимательно всматриваться в черты его лица. Оно было безмолвно и неподвижно.

–Пит,– прошептала я.

–…ты сводишь меня с ума, мне кажется…, что ты жив, что ты смотришь на меня, что слышишь. Почему это не может оказаться правдой, Пит? Почему ты не можешь оказаться живым? Как бы я хотела, что бы ты сейчас встал и сказал всем, что это только шутка, и пошел домой вместе со мной, Пит, милый Пит, пожалуйста, пусть это будет шуткой, вставай, пойдем домой, я ведь так люблю тебя, Питер, ты слышишь меня?

–Почему это не возможно, Пит?

–Пит, – повторяла я снова и снова словно завороженная, будто была уверенна, что он меня слышит и вот-вот исполнит мою просьбу. Через секунду я опять стояла окаменелая и не дышала. Страх парализовал меня полностью, превратив в статую, сковал легкие ледяною рукой так, что кричать при всем моем желании я не могла. Пит, снова смотрел прямо на меня, но на этот раз он не улыбался, взгляд его был строгим и осуждающим, словно я ему мешаю и должна уйти. Ноги как заколдованные медленно уводили меня подальше от Питера, но глаза никак не могли от него оторваться, словно ожидая прыжка голодной пантеры в диком лесу. Он по-прежнему смотрел прямо на меня и провожал взглядом каждый мой шаг. Мне стало совсем не по себе, захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы не видеть всего этого.

–Неужели, кроме меня, никто больше не видит этого? Только я? Я одна сумасшедшая? Оглядевшись по сторонам, обнаружила, что никто не смотрел, в эту строну, все были заняты разговорами или просто боялись смотреть на него, так что выяснить, на самом деле ли я медленно схожу с ума не представилось возможным. Миа окликнула всех присутствующих, выдернув меня тем самым из моих жутких мыслей, и стала произносить речь о горячо любимом ею муже, слишком рано оставившем ее одну.

–Благодарю Вас всех, что не оставили меня одну в этот тяжелый для меня час,– говорила она, широким жестом стирая крупные слезы со щек.