Вернуться до катастрофы (СИ)

Дана кинулась к ней, но Кира уже планировала вниз, держа руку чуть перед собой.

- Перевязать бы, - просто сказала она.

Дана сбросила на пол Кошу и побежала искать Шевина. Кошка потянулась, выгнув спину, и помчалась к лестнице. Кира оглянулась - птенец все же упал, и, смешно переступая голенастыми лапами на досках перекрытия, широко открывая клюв, орал. Забыв о руке, Кира взмыла вверх. Она успела вовремя. Подхватила птенца как раз перед мордой Коши. Вдруг солнце спряталось. Свет закрыла чайка. Она расправила крылья и закричала, наклоняя голову вперед и вниз. Кира хотела поставить птенца обратно, на стену, но чайка кинулась на нее. Ударила в лоб толстенным клювом. В этот момент в окошко влетела еще пара чаек. Они вились над головой Киры, стараясь клюнуть в открытый лоб. Прикрывая лицо одной рукой, Кира второй рукой инстинктивно прижала к себе птенца, боясь, что тот свалится.

Отмахиваясь от птиц, Кира подошла к оконцу, подтянулась, взявшись за край стены, наполовину вылезла наружу, повиснув за стеной, и поставила птенца на крышу. Возвращаясь назад, получила еще несколько ударов клювом и, после очередного, потеряла сознание и свалилась вниз.

В этот момент в башню вбежал Шевин. Он успел взлететь и подхватить Киру на руки. Нападение продолжалось не более трех минут, но рука, лоб и колени девушки были сильно поклеваны чайками. Птицы носились над головами, пытаясь достать Киру. Коша прыгала, как истинная охотница, раскинув лапы в надежде поймать разъяренную чайку.

Шевин подхватил Киру на руки, велел Дане:

- Быстро, в мазанку. Кошку забери, а то заклюют.

В кухне Шевин положил Киру на пол. Она пришла в сознание, как только Дана начала обрабатывать раны на лбу.

- Что это с ними? Они напали на меня стаей!

- Ты украла у них птенца, - сказал Шевин.

- Я не украла. Он свалился с крыши на стену, оттуда на перекрытие. Я боялась, что Коша поймает.

- Ну, чайки так много не понимают. У них инстинкт. У тебя - значит, ты украла. Как, знаешь, некоторые делают? Сопрут что-нибудь, съедят, а огрызки или упаковку соседу подбросят. Бывают у нас такие.

- А симпатичное создание. В пятнышко.

- Надо же, ее до обморока довели, она еще и "симпатичное", - рассмеялась Дана, обрабатывая Кире руку.

Кира, поднялась, покачиваясь, подошла к зеркалу. На лбу зияло несколько точечных, но глубоких ран.

- Я бы сказала, рубленые, - прошептала она себе под нос, разглядывая, - интересно, шрамы не останутся?

- Нет, я сейчас травку заварю. Прекрасно заживет, обещаю, - Дана возилась около печки, насыпая какую-то пахучую смесь трав в миску с водой и ставя на огонь, - остынет, будем смачивать каждые пятнадцать минут. Уже к вечеру затянется.

Кира перевела взгляд на руку. На предплечье и ногах раны оказались серьезней. Даже клочья кожи вырваны.

- Не птицы, а звери хищные, - сказала она.

- Родители, просто родители, матери, отцы. Чайки стаями защищают детей, - уточнила Дана, размешивая варево.

Шевин скрылся за печью и вышел через несколько минут со словами:

- Улетели. Можете возвращаться, - он помог Кире спуститься вниз по лестнице, - и сока попей, гранатового, помогает.

***

Таир шел по набережной, посматривая по сторонам. В этом месте, где до катастрофы была основная часть города, сейчас жили бедняки. В подвалах разрушенных домов ютились беспризорники. Но Таир заметил, что часть развалин разобрана. И на их месте что-то строят. Он долго наблюдал, как мускулистые парни засыпали мелкими камнями, наносимыми горными реками, ямы, вырытые под фундамент. Наконец один из рабочих оторвался от дела и подошел к нему.

- Давно ты здесь? - спросил он.

Таир почувствовал, что парень его знает, но сам узнать собеседника не смог.

- Вчера приехал. За сестрой, да на могилу к родителям сходить хотел.

Парень кивнул понимающе и отошел.

- Погоди, - окликнул его Таир, - а что вы строите здесь?

- Новый дом для Аглаи.

Таир пошел дальше, прохожих было мало. Знакомых не встретил. Город за десять лет его отсутствия почти не изменился. Только деревья стали выше. Все так же дети ныряли с лёта, как чайки, в бухту, визжали и орали так, что ветер доносил отголоски сюда, на бывшую набережную. Таир свернул на Тонкий мыс, дошел до городского кафе. Там под парусиновым тентом, колышимым свежим бризом, на круглых, плетеных из ивы столиках в керамических вазочках стояли цветы. Такие же плетеные кресла манили отдохнуть прохожих. Таир прошел к дальнему столику, сел, в ожидании официанта. Подбежал мальчонка лет восьми, дважды обмотанный огромным для него белым фартуком, с книжицей заказов.

- Чай, - коротко бросил Таир.

- Может, пирожное?

- Нет, только чай.

Мальчишка убежал. Через десять минут он появился с керамическими чайником и чашкой в руках. Следом шла высокая брюнетка, слегка покачивая бедрами. Хозяйка кафе, Таир ее узнал. Они вместе учились в монастыре. Она закончила раньше потому, что болела мать. Надо было готовить и подавать в кафе.

Она тоже его узнала. Села рядом.

- Привет, Тереза. Твой? - Таир посмотрел на мальчика.

- Да, старший. Еще трое мал мала. А муж вот, слег. Лучший лекарь - Рамон, ходит раз в неделю, да толку...