Верное решение (СИ)

— Это же хорошо? — неуверенно спросил Тит.

— Это саботаж тестового протокола, ставящий под удар всю программу, и я бы на вашем месте…

— Ну все, все, — осадил Джека Холт. — Разошелся тут. Да, Тит, это хорошо. Теперь мы знаем, на чем будет стоять основа твоей колонии, фундамент для погашения кредитов. И этот фундамент платиновый!

Теперь Тит лежал на больничной койке, поглаживал медленно обретавшую чувствительность кожу у стыка с искусственной, и думал о том, что никакого платинового фундамента у его колонии не будет. Конечно, ему хотелось бы разделять энтузиазм Холта на этот счет, но это Титу придется опять лезть в пещеру. И это Титу опять придется набивать мозоли отбойным молотком, как он это делал в свои далекие шестнадцать. А перед этим еще предстоит освоить новую ногу, которая явно просто так сдаваться не собирается, учитывая, что восстановительные процедуры стоили почти столько же, сколько операция вкупе с протезом. Так что да, фундамент колонии будет сделан не из платины, а из пота, крови и отмерших нервных клеток.

***

Когда Тита выписали из больницы, он уже успел немного освоиться с новой ногой и даже самостоятельно добрался до такси. Не без помощи костыля, конечно же. Но это все равно не шло ни в какое сравнение с двумя настоящими ногами.

А потом начался долгий период реабилитации. Долгий по личной и очень субъективной оценке Тита. Эти девять земных дней показались ему по меньшей мере целым месяцем, если не вечностью.

Каждое утро Тита начиналось не с кофе или чистки зубов, а с приема таблеток и массажа швов. Первое время крайне необходимо было поддерживать хорошее кровоснабжение в кожных покровах, чтобы они как следует срослись с синтетическими волокнами. После десятиминутного массажа Тит, словно подстреленный, хромал в ванную, хватаясь за любые подходящие предметы, чтобы не упасть, умывался, брился и замирал перед зеркалом на пару-тройку минут, увязая в собственных мыслях, большинство которых сквозь пучины космоса было устремлено к Лилии. Затем он спускался в гостиничный буфет, завтракал и ехал в реабилитационный центр, где парень по имени Рональд, одетый в форменную синюю рубашку, издевался над ним добрых два с половиной часа, заставляя выполнять различные упражнения, которые Титу давались с большим трудом. Начиналось все с простых движений культей. Покачивания, вращения, подъемы и опускания. Это не так сильно смущало Тита, ведь в сущности он просто двигал частью тела, ничего больше. Но потом все резко усложнялось, когда его заставляли сгибать протез в колене и стопе. Учитывая, что механизмы суставов функционировали исключительно самостоятельно и никакой обратной связи не имели, Тит на отрез отказывался понимать, как именно можно ими управлять. На что Рональд терпеливо отвечал: «Для этого и нужно проходить реабилитацию, Титмастер. Дети учатся ходить первые годы жизни, а у тебя на все про все девять дней. Имей терпение.» Тит знал, что эти слова Рональд говорит каждому второму пациенту, как заученную мантру, давно потерявшую для него хоть какой-то смысл, но все равно успокаивался и продолжал пытаться.

К концу четвертого дня Тит постепенно начал на языке Рональда «врубаться» в происходящее. Он постепенно понимал, что нужно сделать, чтобы колено разогнулось и согнулось. Со стопой все оказалось еще проще. По сути она меняла свое положение отталкиваясь от общего положения ноги в пространстве и никакого участия самого хозяина ноги для этого вообще не требовалось. Только четкие, уверенные движения и вера в надежность механизма. Приноровившись, Тит уже мог без помощи крепкого парня в синей рубашке вставать со стула, садиться на него, делать пару шагов по прямой. Удивительно было то, что, лишившись ноги, Тит все еще чувствовал ее. Она будто невидимая была там, достаточно лишь протянуть руку, и ты упрешься в голень. Это ощущение не покидало его еще с Лилии, но теперь, когда он стоял и смотрел на металлическую трубку, заменявшую берцовые кости, оно становилось все тоньше, неразборчивее. Словно его фантомная нога медленно сливалась с искусственной, впитывалась ею. Это и пугало его и радовало одновременно.

На седьмой день Тит побежал, чем немного удивил Рональда, потому что до этого момента едва мог без запинок пройти из одного края зала в другой. А тут взял и побежал. Рональд проводил озадаченным взглядом Тита, упер руки в бока, и дождался, пока тот, спустя два круга по залу, не остановится.

— Что за представление? — спросил он недовольным тоном.

— Бегать легче, — ответил слегка запыхавшийся Тит.

И он не врал. На данном этапе реабилитации ему было действительно легче пробежаться, чем пройтись. Сам он не был уверен, в чем именно крылась причина, но считал, что все упиралось в устройство протеза. Тот был спроектирован для неточных, грубых движений, и управлялся такими усилиями, которые были естественны при беге, но не при ходьбе. Инерция тоже играла в этом большую роль.